в поколения в разных проявлениях. Я приду завтра. У нас еще две ночи впереди. Полнолуние завтра. Образ женщины дернулся и растаял.
Полежав еще некоторое время в кровати Владимир встал, пошел на кухню, закурил. Рука предательски дрожала, дрожала и сигарета, выписывая дымом небольшие круги. Докурив, затушил окурок в пепельнице. Встал, подошел открыл холодильник, вытащил бутылку разливной чачи, в начале июня привезенной из Абхазии. Достал из настенного шкафа кружку грамм на триста, с изображением Григория Лепса, и заполнил чачей до половины. Холодная пахнущая виноградом жидкость легко проскользнула в желудок, он даже не почувствовал ее крепости. Он снова достал сигарету и закурил. В желудке стало тепло, руки перестали дрожать, ужас, увиденного и услышанного, постепенно отступал. На его место медленно пробивалось удивление, интерес к увиденному. Хотелось сейчас кому ни будь, позвонить, рассказать. Но посидев немного и поразмышляв, Владимир понял, что никому ни позвонит, и никому ничего не расскажет. Не хотелось выглядеть в чужих глазах, хоть и дружеских, предпенсионным придурком с пулей в голове. Еще проведя минут тридцать в размышлениях, Владимир отправился спать. Заснул под утро.
3
Владимир, открыл глаза, посмотрел на настенные часы Quartz с беззвучным электромеханическим механизмом, висевшие напротив над телевизором. Часы показывали начало десятого. Проспал, подумал он. Состояние было ужасное, опять болела голова. Вспомнилась поговорка людей пенсионного возраста: Если ты проснулся и у тебя ничего не болит, значит ты умер. Ну раз я живой, пора вставать, подумал Владимир и отправился в душ.
В течении всего дня Владимир ловил себя на мысли, что не может сегодня сосредоточится на работе. Мысли постоянно возвращались к прошедшей ночи, к тому что с ним произошло. А может это был просто очередной сон, просто очень реалистичный, многослойный, как пирог, с неоднократным пробуждением. Нет, чачу он пил по-настоящему, он заглянул утром в холодильник, бутылка не была полная. Работа не клеилась, поэтому он занимался сегодня только текучкой, все остальное, решив, оставить «на потом». По дороге домой заскочил в аптеку пополнить запас настойки капель валерианы и пустырника, за одно решил купить и снотворного. Поужинал, немного посмотрел телевизор. Часов в десять вечера, встал пошел на кухню, согрел чайник, заварил из пакетика кружку черного чая с бергамотом. Сидел на кухне, прихлебывая горячий чай, и думал о будущей ночи, о встрече с неизвестностью. Кто она? Как к ней обращаться? Почему пришла именно к нему? Почему он ее видит? Чем она ему может помочь? Взгляд его остановился на упаковке снотворного на столе, которое он сегодня купил. Нужно наверно выпить пару таблеток, – подумал Владимир, иначе точно не засну.
Он выдавил из кластера две таблетки запил их чаем, потом, подумав, выдавил еще одну и выпил. Закурил сигарету. Докурив, встал, выключил
