и запутать наивную провинциальную девушку.
Не выйдет.
Когда мы покидали замок Драго-ла-Родэ, лорд смотрел мне вслед с волнением и тоской. Я поймала его взгляд, улыбнулась, но на душе был тяжкий камень. Клубок загадок сматывался все туже. И если первые тайны казались мне не особенно серьезными – странный подарок, злость Одди – житейское, по сути, дело. Новые тайны пугали – особенно та заметная тревога, которую не мог скрыть мой жених. И ночной любовник. И горящие глаза во тьме. И отравление Одди, вроде бы случайное. И кража, которую я решила скрыть.
Я едва дотерпела до дома – по дороге уже особо не любовалась красотами, а считала минуты до того момента, когда мы с Ликой сможем остаться наедине.
Сразу по приезду я увела подругу в свои покои и, дождавшись, когда слуги занесут багаж, принялась расспрашивать.
Первым делом спросила то, что волновало меня больше загадок и тайн:
– С тобой хорошо обращались на конюшне лорда?
– Да, вполне, – Лика попыталась изобразить улыбку и оскалилась во все зубы. – Знаешь, я даже начинаю подумывать о том, что в вегетарианстве что-то есть. И сырая крупа так приятно хрустит на зубах… хотя, хватит о лошадином меню. Сейчас я расскажу тебе все, что мне удалось узнать. Итак, слушай…
И Лика рассказала мне о том, что род принца Драго-ла-Родэ был проклят в незапамятные времена. Считается, что проклятье навлек прадед Дорина. Он сделал то, что не делал раньше никто из предков – покинул священную для каждого дракона землю и переехал на ПМЖ в другую страну. С тех пор и прадед, и дед, и отец моего жениха страдали от проклятья. Одному Дорину повезло – на нем действие проклятья закончилось. Кажется, закончилось…
– И в чем же оно выражалось, это проклятье? – уточнила я.
– Никто из лошадей лорда так и не смог мне растолковать это вразумительно, – тряхнула гривой Лика. – Они говорили о том, что лордов охватывала безумная ярость, в которой они крушили все и вся… Даже убивали… Понимаешь, Эль, лошадиный век гораздо короче драконьего, поэтому очевидцев проклятья на конюшне не нашлось. Они не наблюдали действие проклятья лично, просто слышали о нем от своих предшественников. Считается, что проклятье стало утрачивать силу уже при отце твоего жениха, а при Дорине исчезло совсем… Но некоторые лошади все еще чуют разлитое в воздухе зло. Это не мои слова, Эль, они сами так говорят. Они думают, что проклятье не исчезло, а, как бы это сказать, уснуло, что ли…
– Значит, уснуло, – задумчиво повторила за подругой я. – А может ли то, что уснуло, в один прекрасный момент пробудиться? – задала риторический вопрос. – Может…
– Может, – согласилась Лика. – Многие обитатели конюшни так считают. Они чувствуют… Я тоже. Там, в горном замке, что-то нехорошее витает в воздухе. Что-то, что я не могу объяснить. Одно скажу, это проявляется само и никак не зависит от воли твоего жениха.
***
Ужинали мы всей семьей. Отсутствовал только Зейн – он отлучился куда-то по срочным делам.
Одетта
