герцога Шартрского.
Госпожа д’Юссон с удивленным восклицанием поспешила навстречу принцу и опустилась в положенном реверансе, совершенно забыв о присутствии Розы. Девушка поначалу смутилась, но быстро пришла в себя и вместо того, чтобы уйти, спокойно уселась возле камина.
Графиня сочла поведение Розы непочтительным и попросила ее удалиться. Та не сдвинулась с места. На раздраженный вопрос графини, почему она так поступает, Роза ответила, что не заслуживает почтения принц, который постыдно ведет себя по отношению к ней, простой девушке. Он предлагал ей все, что может соблазнить неимущую, а когда предложения были отвергнуты, перешел к угрозам: обещал отнять клиенток, запугивал похищением. Оскорбленный принц заметил, что она забывает, с кем говорит! Вот тут, наконец, Роза встала со своего места, сделала безупречный реверанс и сказала:
– Пусть монсеньор не забывает о своем достоинстве, а я никогда не забуду о расстоянии, которое отделяет меня от него.
Вышла, не обернувшись, и уехала. Естественно, на следующий день весь Париж говорил об этой истории, дошла она и до Версаля. Через несколько дней Мария-Антуанетта, новая королева Франции, так как Людовик XV только что почил в бозе, призвала Розу Бертен, желая посмотреть на ее последние изделия.
Подобное внимание показалось бы странным, если не знать, что королева терпеть не могла герцога Шартрского и упорство Розы ей пришлось по душе. Наряды, привезенные модисткой, понравились не меньше ее добродетелей. Ради молодой красавицы королевы Роза себя не пожалела и в самое короткое время сшила несколько сказочных платьев. Мария-Антуанетта назначила ее королевской портнихой, и с тех пор женщины не расставались.
Каждый день в Версаль или Трианон приезжала карета мадемуазель Бертен, нагруженная коробками с чудесными платьями. Роза обшивала в первую очередь королеву, а герцогини тем временем ждали. Она проводила у ее величества не меньше часа, после чего с озабоченным видом во весь опор мчалась в Париж. Вернувшись в «Великий Могол», ставший за короткое время первым и единственным модным магазином Парижа, где терпеливо теснились элегантные дамы, кротко дожидаясь возможности поговорить с мадемуазель Розой, она, проходя по магазину, негромко бросала:
– Я от ее величества королевы, мы работали…
И вскоре почтительный шум голосов слышался уже у дверей гостиной Розы, где она принимала первую клиентку.
Роза любила работать с тонким батистом, воздушным муслином, тафтой-шанжан, огромными перьями, цветами из тюля и шелка, украшая ими фижмы, с которыми так трудно втискиваться в карету.
Что ни день росло число дам, желающих шить у Розы, и она договорилась с королевой, что будет приезжать в Версаль два раза в неделю. Приему, который там оказывали Розе, мог позавидовать любой посол. Приезжая в Трианон, она убеждалась, что цыганка и впрямь прочитала ее будущее: герцог Дюра подавал ей руку, а маленький паж-арапчонок спешил подхватить скромный
