style="font-size:15px;"> Подала голосок и вахтерша:
– Ходят тут всякие, вещи пропадают…
Наконец-то проклятые «корочки» нашлись! Они застряли на самом дне сумки между книгой и папкой с бумагами.
– Нате вот, читайте! – Олег протянул удостоверение рукой, дрожащей от злости и нетерпения. К удивлению репортера, документ перехватил сантехник и принялся внимательно его изучать.
– Да в чем дело? – так и взвился Пеньчук. – Какое вам дело до моего удостоверения?!
– Как это – какое дело? – воскликнула вахтерша, умело изображая горестное изумление. – Да ведь это, – она с гордостью указал на читающего сантехника, – директор нашего лицея – Виталий Константинович!
– Вы?! – только и смог произнести Олег.
– Ничего, ничего, – ласково сказал Виталий Константинович, почесав свою страшную шишку на щеке. – Всяко бывает!
И нельзя было понять, оскорблен или польщен он потрясением журналиста.
– Вы ведь к нам по заданию главного редактора? – вежливо поинтересовался Виталий Константинович, когда они зашагали по огромному пустынному коридору.
– Да, – коротко отвечал Олег, не желая пускаться в объяснения на ходу.
– Это не по поводу Валерия Павловича? – продолжал любопытствовать провожатый.
– Нет, – неожиданно для себя соврал Олег, пораженный осведомленностью спутника.
– А вот и сам Валерий Павлович! – воскликнул Виталий Константинович, приглашая журналиста в кабинет, на дверной табличке которого золотом сверкало: «Заместитель директора В.П. Калиткин». Навстречу гостям поднялись хозяин кабинета, багровый толстячок и высокая худощавая дама.
– О, и Роза Васильевна с ним в придачу! – прокомментировал присутствие еще одной «известной» (благодаря анонимке!) персоны неунывающий директор.
И Виталий Константинович по собственной инициативе познакомил Олега с персонажами злополучного навета. Репортер счел своим долгом попристальней приглядеться к «героям» будущего фельетона.
– Что это он нас так старательно изучает? – нервно захихикала Роза Васильевна. – Какой забавный!
Но Пеньчук, нимало не смущаясь, решительно приступил пока лишь к визуальному расследованию типажей. Двуличный педагог Калиткин, как выяснилось, отличался зеркальной плешью ( за что и получил в лицее меткое прозвище «плафон»). А у его предполагаемой любовницы Рундуковой лучшие годы остались далеко позади. Ничем не примечательная фигура, килограммы косметики, огромный белоснежный парик (прозвище – «болонка»!). Напрасно Роза Васильевна стреляла глазками и многообещающе улыбалась молодому неприступному репортеру.
– Валерий Павлович! Роза Васильевна! – устроившись в кресле Калиткина, провозгласил директор. – Вами заинтересовалась наша свободная пресса!
При слове «пресса» лицо Валерия Павловича исказила гримаса гнева, а Роза Васильевна испуганно вскрикнула.
