я тишина…
Ну а то, что вопрос получился строгим, так то случайность, да и не ответил бы Адиль Дауд, не услышь он в голосе Дженкинса недовольные нотки.
– Откуда взялся скрип?
– Нет никакого скрипа! – браво отозвался главный механик. Так по древнему, сложившемуся еще в морском флоте порядку называли на космических кораблях ответственных за машины и механизмы.
А поскольку уровень автоматизации на современных звездолетах зашкаливал за все разумные пределы, механик на «Верной Минни» служил один. Он же – главный.
– У меня все как часы работает.
– Прислушайся, – предложил Дженкинс.
– К чему?
– Просто: заткнись и прислушайся, чтоб тебе дюзу вывернуло.
– Я не могу просто прислушаться, кэп, – хихикнул в ответ Дауд. – У меня внутренние уши заменены на импланты, поэтому всякий раз, когда я слушаю, я совершаю высокотехнологичное действие…
– Адиль!
Что-то в голосе Денни Дженкинса, капитана «Верной Минни», подсказало механику, что пора перестать дурачиться и продолжить увлекательный разговор по внутренней сети в ином ключе.
– Адиль!
– Я!
– Высокотехнологично прислушайся и ответь: что у нас скрипит?
Все члены маленького экипажа знали, что в подпространстве Дженкинс становится излишне мнительным, поэтому Дауд умолк, прислушался, честно исполнив распоряжение капитана, и через двадцать примерно секунд неохотно протянул:
– М-дя…
– Я так и знал! – немедленно отозвался Сол Кан, третий и последний член команды «Верной Минни». – Сколько нам осталось?
Во время межзвездного перехода каждый член экипажа находился в своем отсеке: капитан, он же пилот – на мостике; механик – в машинном отделении, а Сол – в научном блоке. Внутреннюю связь они поддерживали в формате «аудио», друг друга не видели, но и Денни, и Адиль живо представили испуганное выражение, появившееся на кругленькой физиономии толстенького Кана и одновременно улыбнулись.
Но среагировали на вопрос по-разному:
– Сол, не дергайся, – велел капитан.
– Сол, заткнись, – велел механик.
– Не скрывайте от меня правду!
– «Минни» нас всех переживет.
Механик хотел утешить приятеля, но получилось только хуже.
– Нас всех? – испугался Кан. – То есть мы уже не жильцы? «Минни» вернется в порт с мертвым экипажем?
– Не каркай!
– Не каркай, – согласился с Адилем Дженкинс. И поинтересовался: – Так что у нас скрипит?
Привлекший капитана звук был едва различим в корабельном шуме, но теперь его слышали все.
– Думаю, щиты, – «авторитетно» произнес Дауд с явной целью довести Сола до истерики. – Боюсь, что радиационная защита…
– Ты нас убил! – взвыл толстый Кан.
– Не нас, а наших будущих детей, – рассмеялся механик. – Видишь ли, Сол, одно из последствий радиационного воздействия на организм человека заключается в поражении репродуктивной функции. А это значит, что теперь ты сможешь экономить на средствах контрацепции…
– Я тебя убью!
– Ты же не хотел детей, – притворно удивился Дауд.
– Не твое дело, чего и кого я не хотел!
– Адиль, хватит! – велел отсмеявшийся Дженкинс. Микрофон он прикрыл пальцем, поэтому его бодрое ржание осталось «за кадром». – Что скрипит?
– Гиперам нужна профилактика.
– Когда?
– Месяц назад.
– У нас ограниченные фонды, – вздохнул Дженкинс. – А по регламенту профилактику можно сдвинуть на три месяца.
– Объясни это «Минни».
– Чтоб тебе дюзу вывернуло.
– Да, кэп, – согласился Дауд. – Но лучше мне, чем «Минни».
Их кораблик был, увы, не первой молодости, но отличался надежностью, и пока старушка «Минни» экипаж не подводила. За что и получила прозвище «Верная».
– Мы выживем? – осторожно поинтересовался Кан.
– На этот раз – да, – без улыбки ответил механик.
– А перед следующим прыжком сделаем профилактику, – пообещал Дженкинс.
– Следующий прыжок будет на базу, – заметил въедливый Сол.
– Не
