и что же, что темно, – отвечал хриплый мужской голос. – В темноте как раз сподручнее…
Послышался писк, затем смешок, затем – приглушенный стон. В лунном свете Стелла могла различить только два силуэта на фоне стены. Она поспешно отвела глаза, но наткнулась взглядом на другую парочку: девушка сидит на подоконнике, ноги сомкнуты за спиной у парня, белеют на его кителе цвета хаки. Судя по белокурым волосам, это Нэнси. Стелла поднялась, внизу живота, в тайном уголке, возникло уже знакомое, особое ощущение. Она дернулась и вскрикнула, когда ее талию обхватила крепкая рука.
– Что, зябко?
От Рона пахло пивом и табачным дымом, даже жвачка не спасала. Он жарко дышал Стелле в шею.
– Чуть-чуть.
– Сейчас будет тепло.
Он привлек Стеллу к себе, стал гладить по спине. Его руки излучали тепло, и Стелла радовалась ему. Блаженный жар как бы стекал вниз, чтобы задержаться в области поясницы. Опустив веки, Стелла вся отдалась этим ощущениям. Как она устала! Перед закрытыми глазами все завертелось, словно карусель. Стелла однажды каталась на карусели – на ярмарке в Саутэнде. Мисс Бёрч устроила приютским девочкам праздник, купила каждой по мотку сахарной ваты и оплатила по два карусельных круга. Нэнси тогда потащила Стеллу на качели, а потом они оседлали разрисованных лошадок, скачущих вокруг яркого спирального столба. Стелла вцепилась в свою лошадку до боли в пальцах. Земля плыла далеко внизу, лица стали одним мутным пятном. Играл орган, и музыка пульсировала в висках. Стелле хотелось, чтобы карусель прекратила вращение. Хотелось на твердую землю, но она была уверена – если откроет рот, чтобы попроситься сойти, ее сразу стошнит.
В темноте Рон нашел губами ее губы. Стал целовать жадно, требовательно. Совсем не так, как целовал ее Чарлз. Чарлз! Одна мысль о нем вырвала Стеллу из темной, бешеной воронки. Стелла попыталась высвободиться, но Рон прижимал ладонь к ее затылку, пихал языком ее язык. Мешал дышать. Стелла забилась, завертела головой. Рон держал ее крепко. Она хотела закричать, велеть ему остановиться. Подступила тошнота, как тогда, на карусели; память подсунула вихрь размазанных лиц. Стелла обеими руками уперлась Рону в грудь, изо всех сил толкнула.
Он оступился на щебне, чуть не упал на спину, выругался с неожиданной злобой. Падая, инстинктивно ухватил Стеллу за запястье. Она вырвала руку и бросилась бежать, почти скатилась со ступеней. Только бы скрыться, только бы избавиться от него!
Вслед ей летели, отражаясь от щербатых стен, кошмарные слова:
– Сука! Зачем было хвостом вертеть, раз давать не собиралась?!
Стелла выбежала на улицу, и тут ее жестоко вырвало. К остановке на углу Олдвич-стрит подруливал автобус, Стелла последним усилием рванулась к нему, успела.
«Ничего не понимаю, – думала она, следя за приближением молоденькой улыбчивой контролерши. – Что со мной такое?»
Рон заставил ее почувствовать себя красивой, желанной, совсем как Джин Тирни. Все это время, все эти месяцы, что Стелла прожила
