поведала она после эффектной паузы.
Она вдруг поняла, что все его советы абсолютно ей не подходят, что она совсем иная: по характеру, по темпераменту, по взглядам на жизнь, и ей нужны другие учителя и другие рецепты, но ничего подобного она от мужа дождаться не могла и ничего ему не сказала, ибо всё давным-давно было высказано и перемолочено.
– Во! Молодец! Захочешь, когда не контролируешь себя, а живёшь чувствами, – быстро-быстро заговорил он, стараясь не дать ей разозлиться. – Запомнила это ощущение?
– Запомнила, – обиженно шмыгнула она носом и покраснела, потому что вовсе не была согласна с выводами мужа.
Она вдруг поняла, что каждый из актёров сам должен понять свою природу и сам должен достичь вершины, но как это сделать, она не знала. И это неожиданное прозрение взволновало её. Несомненно, что она стояла перед следующим шагом в своей жизни, и этот шаг был страшен, ибо перед ней приоткрылось то, о чём ей талдычили и в институте четыре года, и в театре всё последующее время; оказалось, что она просто-напросто ничего не слышала, и всё подобные разговоры нужны были для того, чтобы прозреть, а она вместо этого просто злилась.
– Вот тебе и первый урок мастер-класса, – обескураживающее улыбнулся Анин, и она сдалась на милость победителю, точнее, сделал вид, что сдалась, ведь пока у неё не было выбора.
От разговора осталось послевкусие горького перца.
Перед отъездом он все же не удержался и позвонил Базлову, затолкнув в себя поглубже причину неудовольствия, тем более, что эта причина крутилась рядом и выказывала все признаки кошачьей любви, то бишь заглядывала в глаза и тёрлась о плечо в предвкушении Цубаки и Отрепьева.
– Приезжай, – обрадовался Базлов, – у меня есть хорошие новости!
Базлов отключился, вызвал Пётра Ифтодия и спросил:
– Как там наши шантажисты?
Условия были следующими: миллиард рублей на бочку, и тогда никто никогда не обнародует список клиентов банка. Разумеется, при таких условиях Базлова могли доить годами. Он уже знал, что один шантажист из Апатитов, другой – из Кемерова. И фамилии их тоже были известны. В этом плане возможности у Базлова были самыми широкими, но был ещё третий, вероятно, сотрудник банка, который вынес из банка списки клиентов. Действовать поэтому надо было крайне осторожно. А вдруг над всем этим стоит Анин? – задал себе Базлов дикий вопрос. Вдруг он воспользовался моей дружбой?
– Пока молчат, – ответил Пётр Ифтодий с невозмутимым лицом профессионала.
– Что дала проверка сотрудников?
– Ровным счётом ничего, – горестно вздохнул Пётр Ифтодий, понимая, что это грех на его душу, не углядел, а проверки занимают много времени. – Может, пора обратиться в полицию?
– Ни в коем случае! – живо среагировал Базлов, для пущей убедительности выпучивая глаза. – Одно неосторожное движение, и всё полетит к чертям.
Он боялся, что если это всё же Анин, то дело нельзя будет замять. Анин – это друг, помнил Базлов, а друзей не убивают.
– Понял, –
