mansan. «Мы живем в лесу, он живет в лесу. Тут каждый mansan… И медведь, и олень – любой лесной зверь». А корова? «Корова другая. Ее везде нужно водить». А курица? «Курица – ничто. Курица не mansan». А лесное дерево? «Да, оно так долго живет». А чайный куст? «Его я выращиваю, чтобы продать и купить затем в магазине то, что мне нужно. Нет, чайный куст – не mansan»[95].
Низведение мыслящих существ, заслуживающих уважения, до уровня простой собственности редко ограничивалось коровами и курами. Большинство аграрных обществ стало обращаться как с собственностью и с различными классами людей. В Древнем Египте, библейском Израиле и средневековом Китае людей превращали в рабов, которых истязали и казнили за малейшие провинности. Так же как крестьяне не советовались с курами и коровами, как им хозяйничать, так и правителям не могло прийти в голову выслушивать мнение крестьян о том, как им править. Когда сталкивались этнические группы или религиозные сообщества, они часто обесчеловечивали друг друга. Обзывание «других» скотами и тварями было первым шагом к тому, чтобы обходиться с ними соответственно. Таким образом, крестьянское хозяйство стало прототипом нового общества, где есть и спесивые господа, и низшие расы, которые нужно эксплуатировать, и дикие звери, которых можно уничтожать, и надо всеми великий Господь, осеняющий все это устройство своим благословением.
Пятьсот лет одиночества
Взлет современной науки и промышленности привел к следующей революции в отношениях людей и животных. Аграрная революция лишила флору и фауну голоса и свела анимистическое многоголосие к диалогу между человеком и богами. Научная же революция лишила голоса и богов – мир превратился в театр одного актера. Человечество стоит в одиночестве на пустой сцене, разговаривая с самим собой, ни с кем ни о чем не договариваясь, приобретая огромную мощь без каких-либо обязательств и ответственности перед кем-либо. Расшифровав немые законы физики, химии и биологии, человечество делает теперь с ними что ему заблагорассудится. Когда доисторический охотник отправлялся в саванну, он просил помощи у дикого быка, и бык ждал чего-то от охотника. Когда древний крестьянин хотел, чтобы коровы лучше доились, он взывал к милости какого-нибудь небожителя, и божество выставляло свои условия. Когда же сотрудники научно-исследовательского отдела компании Nestle хотят увеличить молочную продуктивность, они изучают генетику – и гены ничего не просят взамен.
Но, как и у древних охотников и крестьян, у сотрудников научно-исследовательских отделов есть свои мифы. Самый знаменитый их миф является постыдным плагиатом легенды о древе познания и райском саде, но действие перенесено в сад Вулсторпского поместья в графстве Линкольншир на востоке Англии. Согласно этому мифу, когда Исаак Ньютон сидел там под яблоней, ему на голову упало спелое яблоко. Ньютон задумался над тем, почему яблоко полетело вниз, а не вбок и не вверх. Эти раздумья привели его к открытию Закона Всемирного Тяготения.
Эта
Naveh, ‘Changes in the Perception of Animals and Plants’, 11.
