подзаняться, да поглядеть, может, чего не будет ли…
– Нашёл ты, где подглядывать, рвань какая-нибудь собралась; слышишь, небось, из-за копеек спорят, заметил разбойник.
– А почём знать, может и богатые, – возражал каторжник. – Их ведь так не узнаешь, – прибавил он, подошел к дверям, отделяющим их номер от соседнего, и начал прислушиваться.
– Много ли их там? – спросил разбойник.
– Ничего не видать, атаман.
– Да ты в скважину замочную погляди.
– Глажу, да не разберёшь.
Чуркин стал на его место и начал всматриваться через небольшую щель, отысканную им в дверях. Он разглядел, что за столом сидели четыре человека, одетые в сюртуки и высокие дутые сапоги; один из них налил в стаканы из бутылки виноградное вино, затем они чокнулись и выпили. Разговор между ними шёл о ценах на кожи и на коровье масло.
– Так, Гаврило Иваныч, значит, по рукам, согласен продать тысячу пудов по восьми рублей с полтиной? – говорил один другому, намереваясь ударить, в знак сделки, по рукам.
– Нет, дело так не подойдет; восемь три четверти дашь, так товар за тобой.
– Ну, грех и пополам, согласен.
Гаврила Иваныч призадумался, сел на стул, налил себе стакан вина и выпил. Собутыльники начали его уговаривать покончить дело, а тот молчал, почёсывая себе за ухом.
– Ну, так и быть, восемь целковых и шесть гривен – последняя цена будет, проговорил он, обращаясь к покупателю.
– Сказано, восемь с полтиной – и ни копейки.
– Сергей Семёныч, дай, стоит, товар хороший, – советовал третий.
Пауза.
– Уступаю, не берёт, через час цена будет девять, рублей, – стукнув по столу кулаком, сказал продавец.
– Эх, уж так и быть, давай руку, пусть по твоему будет! – произнёс Сергей Семёнович, подойдя к продавцу.
Ударили по рукам.
– Когда велишь за товаром прислать?
– По получении финансов, присылай и бери, – ответил Гаврила Иваныч.
– А нельзя половинку до сентября подождать?
– Нет, брат, не могу; самому деньги до зарезу нужны, кожи хочу купить, вот Иван Иваныч ею набивается.
– Сколько же нужно тебе приготовить?
– Сам высчитаешь: тысячу пудов по восьми рублей шести гривен, вот и смекай, восемь тысяч шестьсот рублёв выходит; кажись, так, Иван Иваныч, я говорю? – обратившись к одному из собеседников, сказал. Гаврила Иваныч.
– Да, верно, и считать нечего, – отвечал тот.
– Ну, ладно, завтра вечерком приготовлю; сам, что ли, ко мне зайдёшь, или сюда принести?
– Лучше я тебя здесь, у себя в номере, подожду.
– Ну, идёт Марфа за Якова, пусть так, по твоему и будет.
– Вот что я тебе скажу, начнёшь если уплату оттягивать день за день, тогда и дело врознь.
– Сказал, значит, исполню, – отчеканил Сергей Семёнович и потребовал магарычи.
Попойка продолжалась.
