не с «цивилизованными римлянами», а с полудикими азиатскими патриархалами. Меря, чудь, мурома, половцы, берендеи, монголы, татары и другие инородческие племена алтайской расы, постепенно сливаясь с русскими, смешивая свою кровь с кровью славянскою, влияли на наш язык, на наши нравы, обычаи, понятия, характер, верования, поддерживали и развивали в русской жизни тот патриархально-родовой порядок, под которым они в течении тысячелетий жили сами в своих грязных улусах. – С характером этих основных элементов слагавшегося русского общества вполне гармонировало мощное влияние Византии с её полуазиатской цивилизацией. Азиатские идеалы брака, семейства, общественных отношений, патриархальных добродетелей имели самых ревностных поборников в наших древних моралистах и представителях общественной и частной жизни, школы, закона и церкви. При помощи этой многовековой пропаганды крепли и достигали полного развития уже выработанные народною жизнью родовыя начала и слагалось то миросозерцание, которое всевластно царит в нашей жизни вот уже второе тысячелетие, выражаясь в самых разнообразных формах, в нравах и обычаях, в народных пословицах и песнях, в сильвестровском «Домострое» и в комедиях Островского.
Единицей древнего общества была семья, которая, оставаясь нераздельною, заключая в себе не только родителей и детей, но и всех кровных родственников, кроме женщин, выданных замуж, превращалась в род. Тогда несравненно чаще, чем теперь, под властью родоначальника группировались и его дети, и братья, и племянники, и даже отдалённые родственники со своими семействами. Таковы многочисленные семьи-роды, которые до сих пор можно встречать во множестве местностей. Великороссы владели, на условиях общего пользования, своим родовым имуществом, двором. «Двор был средою родового быта, выразителем родового устройства жизни, был экономическим, хозяйственным типом рода. Сохранению за двором его родового характера в древности способствовало множество причин; напр., самый побор дани с двора, с дыма, от плуга, от рала, следовательно, с хозяйства, что практически должно было единить родство на одном месте, принуждало жить в одном дворе целые племена: «живяху кождо с своим родом». У людей зажиточных, в состав такого семейства, кроме кровных его родственников, входило ещё много посторонних лиц – рабов, холопов, кабальников, призреваемых вдов и сирот. Знатные господа, кроме целой орды слуг, имели ещё особых телохранителей, вооружённых луками, стрелами и самопалами, в татарских шапках, в белых и серых епанчах. У людей, имевших домовые церкви, жили на дворе дьячок и священник, который считался также как бы членом хозяйского семейства.
Двор, населён ли он был семьёю, в тесном значении этого слова, или же родом, состоявшим из нескольких родственных семей, подчинённых старейшему лицу, – принадлежал ли он бедному земледельцу, богатому купцу или же роскошному и сильному вельможе, – во всяком случае двор представлял из себя как бы отдельное царство, находившееся под абсолютною властью своего родоначальника
