Зарубиных:
– А чего это вы тут делаете, а?
– Беги на конюшню, да приведи битюга. Прихвати резиновый жгут, кол понадежней, верёвки пару саженей и топор. Дуй по быстрому. Время пошло!
Вскоре всё это было доставлено на том же битюге. Кол мы вбили в землю обухом почти до конца. За хвостовой костыль привязали к нему мотопланер.
Парнишке наказали, что как услышит, что мотор заурчал, то пусть верхом битюга погоняет. Я снова сел в кабинку, пристегнулся. Кондрат крутанул пропеллер, движок заурчал. Брат придерживал кольцо впереди, чтобы не отпало, а когда жгут начал натягиваться, то перебежал назад и взял топор. Я дал по газам, мотор взвыл. Жгут уже сильно натянулся, я сказал: – Поехали! – и взмахнул рукой. Брат рубанул топором по верёвке и я взмыл в небо.
Пока жгут меня тянул, можно было набирать высоту порезче. Но вот жгут ослаб и отвалился. Я перевёл свой мотоплан в горизонтальный полет. Ну, может, с небольшим снижением. Огляделся. А ведь метров на сто вымахнул. Ну может чуть поменьше. Мощности движка едва хватало для поддержания режима полёта. Но это был уже всё же управляемый моторный полёт, а не планирование. – Да!!! Мы сделали это!!! Не торопясь, без резких кренов прошел по кругу над полем. С крыльца девчата махали мне платочками. Из матросиков вообще никто не вышел. Видать Зинуля им передала после бани ещё штофчик. А может и не один. Я ещё пару раз пролетел над полем. Нет, это уже не поле и не луг. Это Гатчинский Его Императорского Величества воздушного флота первый в России аэродром Гамаюн. Вота как!
И тут я призадумался. Движок-то мы гоняли, грели, и т. д. А заглянуть, что в баке и не удосужились. Пора и честь знать. А то садиться без движка и с попутником – это не камильфо. Развернулся я над часовенкой, затянул газы и со снижением зашёл на посадку. Золочёный купол сиял в лучах заходящего солнца. Отличный ориентир для четвертого разворота. Коснулся земли мягко, но с небольшим козликом. Заглушил движок. Тут подошли пятеро Зарубинских сынов и взялись толкать аэроплан, иначе уже и не назвать, обратно в ангар. Мы отправились в терем. А на крыльце меня уже встречала Зинуля с нашим паролем:
– С прилётом, любимый! – Потом поцелуй и дежурный стакан водки, но уже не такой большой. Эх, родная, знала бы ты, сколько раз ещё в жизни ты произнесёшь эту фразу.
Вечером после ужина я допоздна засиделся у себя в кабинете. Надо было менять весь план лётной подготовки, раз у нас появился самолёт. Да ещё какой! Это современные истребители взлетают с пороховыми ускорителями. Нет, нам такой хоккей не нужен. Наш ускоритель – битюг-тяжеловоз в одну лошадиную силу. Вот это по-русски. Пока майор Волков в отпуске, нас осталось пятеро. Я не в счет – значит четверо. Бак надо увеличить, что бы хватало на час с лишним. И можно организовать полёты в две смены. Двое летают по полчаса до заправки. Потом ещё двое по полчаса после заправки.
Далее – обед. После обеда вторая пара в том же порядке. Через недельку майор Волков вернётся, а у нас-то к тому времени уже два самолёта летать будут, а то и все три. Там опять учебное расписание пересмотрим. Главное, чтобы
