титулов, а заодно и кошельки доверчивых простофиль. Что в нашем захолустье делать настоящему лорду?!
От слов правдивой Варвары Лике стало еще горше. Час от часу нелегче – счастливый игрок, имеющий на нее права – аферист и самозванец – и к тому же его надо ждать с минуты на минуту.
– А где мой отец, Илюша? – спросила она, лихорадочно стараясь сообразить, как справиться с очередной опасностью, угрожающей ее хрупкому житейскому благополучию.
– Яков Степаныч напились и остались в трактире, – с готовностью ответил Илюша.
– Надо бы его привести сюда, – пробормотала Лика.
– Правда, а то еще завалится пьяный в сугроб и замерзнет, – всполошилась Варвара и начала трясти сонного денщика: – Мирон, Мирон.
– Ась?! – вскинулся сонный мужчина.
– Идем к трактиру, нужно барина привести домой, – решительно произнесла Варвара. – Илюша, ты понесешь фонарь.
Мирон, привычный к таким встречам пьяного хозяина, без лишних слов начал, кряхтя, натягивать на свои ноги валенки. Мальчик же принес из чулана фонарь с горящей свечкой внутри и скоро слуги торопливо вышли на улицу, спеша исполнить неприятную обязанность – привести домой загулявшего барина. О молодой барышне они не слишком беспокоились, зная, что она умеет справляться с неприемлемыми кандидатами в ее мужья, а вот участь мало что соображавшего от выпивки Якова Степановича внушала им серьезные опасения.
Лика осталась одна и начала быстро готовиться к приходу незваного гостя, поклявшись про себя сделать все возможное, чтобы и этот нежеланный жених навсегда забыл дорогу к порогу ее дома.
Едва она привела себя в надлежащий беспорядок, как в дверь кухни негромко, но уверенно постучали.
Глава 4
Сердце Лики замерло, словно у пойманного воробья, но она превозмогла себя и громко крикнула:
– Войдите!
Пригласив в кухню незваного гостя, она тут же поспешно сунула за щеки два грецких ореха, которые искажали изящную линию ее щек и портили голос, делая его гнусавым и невнятным.
Николас, предвкушая упоительную встречу с хорошенькой девушкой, быстро вошел в полутемную кухню и тут же почтительно снял перед дамой свою большую ушастую шапку из меха белого полярного волка. Он с трудом разглядел сидящую на лавке за столом возле печи Лику, и неуверенно спросил:
– Глика Яковлевна?!
– Она самая, – сдавленно пробасила ему Лика.
Молодой англичанин несколько удивился басовитому тону своей предполагаемой невесты, несвойственным юной девушке, но посчитав, что он ему послышался, сказал, любезно улыбаясь:
– Мисс Глика, моя имя – Николас Трентон. Прошу простить меня за несколько позднее вторжение, но мне так не терпелось увидеться с вами, что я осмелился нарушить ваш ночной покой. Дело в том, что ваш батюшка не против того, чтобы мы с вами сочетались узами законного брака, и если вы соблаговолите согласиться стать моей
