сплетницы раздули такой психоз. Новости маму только убедили в ее правоте, и она ударилась в плач. Я напоил ее валерьянкой по брови, уложил, тяпнул из пузырька сам и свалился спать.
Просыпаться я начал только в кабинете у шефа. Как встал, как оделся, как оказался на работе – о том мог поведать только мой автопилот.
Просыпаться начал зря – шеф гундел что-то бесконечное о повышении производительности при улучшении качества на фоне сокращения себестоимости.
Чтобы не скучать, во время монолога начальства я пристально рассматривал иконки на рабочем столе его ноутбука. Иконки были все знакомые, сто раз пересчитанные во время бесконечных «пятиминутных» совещаний. Все, кроме одной. Новой. Но с известной мне картинкой. И названием.
Я, наверное, очень сильно отреагировал на иконку, потому что директор вдруг напрягся и спросил:
– Ты чего?
Я только помотал головой. Сказать ничего не мог.
– Белый весь… Плохо, что ли?
– Ага…
– А чего на работу приперся, если больной? Ты мне этот трудоголизм брось!
Еще пять минут назад я бы ухватился за эту идею, но сейчас ситуация изменилась.
– Ничего… С животом что-то… Извините…
И я очень натурально рванул из кабинета. Немного посидел в сортире, умылся и составил план действий.
Перво-наперво я устроил тотальную инспекцию компов. «Рефлекс» обнаружился на трех. Я тщательно удалил его, после чего построил группу (то есть крикнул: «Братья-программеры! Дело есть!») и провел небольшой инструктаж.
– Орлы! – сказал я. – У меня к вам огромная просьба. Не гамайте, пожалуйста, «Рефлекс». Вообще. Никогда.
У орлов немедленно разгорелись глаза, как при виде Прометеевой печени.
– А если замечу… – я выдержал паузу, обвел группу фирменным взглядом.
Есть у меня такой специальный взгляд, от которого стынет кровь в венах. И артериях. У некоторых даже в жилах, хотя там никакой крови никогда не бывало.
Испугалась только молодежь из числа студентов-тестировщиков. В глазах бывалых программеров читалось: «И че ты мне сделаешь? Выгонишь?»
– …не обижайтесь, – закончил я. – Тут же уволюсь к едрене фене.
Этого братья-программеры явно не ожидали. Получился удар под дых. Даже немного ниже.
– Юрец! – возмутилась одна из моих наиболее правых рук. – Что за наезды!
– Это не наезды. Это… просто просьба. Человеческая. Но если вы ее не выполните, то конкретно меня подставите.
Теперь орлы выглядели озадаченными. У Прометея обнаружился цирроз. Но поклевать-то хочется.
– Поэтому, будьте человеками, не гамайте, а? Даже дома! Спасибо за внимание, я вас очень люблю.
Программеры развернулись к компам в состоянии ошалелости. Я отчаянно надеялся, что моя проникновенная речь отсрочит неизбежное хотя бы на пару дней. А там…
