выразил удивление:
– Какого черта нужно от Парандона сыскной полиции?
– Не знаю. Возможно, что и ничего.
– Так я и думал. С Парандоном мне приходилось встречаться раз пять или шесть за всю жизнь, не больше… Он бывает во Дворце правосудия крайне редко и только по гражданским делам.
– Каких лет?
– Без возраста. Может, сорок, а может, и пятьдесят…
И Бувье тут же сказал секретарю:
– Поищите, голубчик, в адвокатском справочнике дату рождения Парандона… Эмиль… Впрочем, он там один.
Затем, обращаясь к Мегрэ:
– Вы, должно быть, слышали о его отце. Он, кажется, еще жив, а если умер, то совсем недавно… Профессор Парандон, хирург, светило типа Лаэннека[1], член Медицинской академии, Академии моральных и политических наук и так далее и тому подобное… Фигура! При встрече я вам о нем расскажу. Он приехал из деревни зеленым юнцом: маленький, коренастый, походил на молодого бычка, и не только с виду.
– А сын?
– Сын – юрист, специалист по международному праву, в особенности по морскому. Говорят, в этой области он неуязвим. К нему обращаются со всех концов света и часто просят быть арбитром в делах самого деликатного свойства, когда на карту поставлены крупные состояния.
– Как он выглядит?
– Неприметный. Я едва ли узнал бы его на улице.
– Женат?
– Спасибо, друг мой. Вот, пожалуйста, нашли год рождения. Сорок шесть лет… Женат ли он? Я только собирался вам ответить, что не знаю, как вдруг меня осенило… Конечно женат… И еще как женат! На одной из дочерей Гассена де Болье. Ну, вы его знаете. Это один из самых наших свирепых судей, выдвинувшихся после Второй мировой войны. Потом его назначили председателем кассационного суда… Теперь в отставке. По-видимому, живет в своем замке в Вандее… Семья очень богатая…
– А больше вы ничего о нем не знаете?
– А чего же вам еще? Мне никогда не приходится защищать таких людей ни в кассационном суде, ни в суде присяжных.
– Часто они выезжают?
– Парандоны? Во всяком случае не туда, где бываю я.
– Спасибо, старина.
– Услуга за услугу.
Мегрэ перечитал письмо, которое Лапуэнт положил ему на стол. Прочитал дважды, трижды и всякий раз все больше хмурил брови.
– Вы понимаете, что все это значит?
– Да, патрон, дерьмовое дельце… Извините за выражение, но…
– Ничего, это еще, пожалуй, слишком мягко. – Знаменитый хирург, председатель кассационного суда. Специалист по морскому праву, который живет на улице Мариньи и заказывает самую дорогую бумагу.
Такой клиентуры Мегрэ опасался. Ему казалось, что он уже идет по краю пропасти.
– Вы думаете, что письмо написал он сам?
– Он или кто-нибудь из домашних. Во всяком случае тот, кто имеет доступ к его почтовой бумаге.
– Любопытно, не правда ли?
Вопрос
