уже приготовил плов.
– Ну что вы, я бы сама… Вы только скажите…
– Ты еще долго мне выкать будешь?
– Э-э-э… Нет, – растерянно, – извини.
– Голодная?
Поля откровенно занервничала. Обычно она его кормила и тихонько удалялась к себе, чтоб не мешать. При этом они практически не разговаривали. Что изменилось?
– Нет, – настороженно.
– Тогда пойдем.
Он взял ее за руку и потянул в направлении спальни.
– Булат, подожди, я не могу сейчас…
– Ну что опять? – спокойный вроде бы голос, но Поля чувствует, что это только видимость.
Полине в который раз жутко неловко, но нужно перебороть себя.
– У меня месячные. И рана еще не до конца зажила, поберечься надо, чтоб потом… все нормально было.
Булат пристально посмотрел Поле в глаза, как будто испытывал ее.
– Пойдем! – настойчиво.
И вот он сидит на кровати, а дрожащая Поля стоит перед ним.
– Расстегни, – кивок на застежку блузки.
И Поля дрожащими чужими пальцами одну за другой послушно расстёгивает пуговицы.
– Снимай, – еще одна команда.
На Поле простой, новый, но без изысков, лифчик, а он представляет, как на ней будет смотреться какая-нибудь легкомысленная кружевная штучка. Пожалуй, нужно приобрести несколько комплектов.
Поля щелкает застежкой, и нежная плоть вырывается на волю. Глаза Булата темнеют, веки опускаются. Скользит рукой по голому животу вверх, прихватывает сосок, оттягивает. Поля всхлипывает, а он, не отрывая взгляда от ее глаз, проводит языком вверх по животу.
Он хочет ее настолько, что каменно-твердый стояк, упираясь в джинсы, причиняет боль. Дергает ширинку, и член, наконец, вырывается на волю.
– Расстегни, – повторяет, указывая уже на ее брюки.
– Не могу! – отчаянно протестует.
Господи, у нее же месячные. Там же… тампон.
– Просто сними брюки. Трусы можешь оставить.
И на этом спасибо! Зажмурившись, снимает штаны. И стоит перед ним практически голая. Ей стыдно просто до слез, но к стыду примешивается еще что-то непознанное, темное и горячее. Он сдвигает немного резинку трусов, и она в панике пытается убрать его руку. Хорошо, что Полина воспользовалась тампоном, иначе было бы совсем невыносимо!
– Убери руки, – тихая, но не подлежащая обсуждению команда.
И она слушается, отпускает его руку и в отчаянии закрывает лицо руками. А он приспускает все-таки ее трусы и начинает поглаживать большим пальцем горошину клитора.
– Посмотри на меня!
Полина отрицательно машет головой. Ее уже просто трясет от происходящего.
– Смотри! – более настойчиво.
И вот взгляд глаза в глаза, одной рукой гладит
