учебного года, фамилии лучших и худших учеников. Про мою маму написали следующее: «Одной из лучших учениц в этом году стала 15-летняя Миления Жиль, которая с успехом защитила свою работу: «История. Археология. Взаимосвязь и противоречия»». Миления получила первое место на государственной олимпиаде. И ниже была прикреплена фотография совсем юной девушки, с копной каштановых волос и милых щечек. Она улыбалась и держала в руке завоеванную медаль.
Я не могла сказать, что мы с ней были похожи. Она настолько жизнерадостна на этом снимке и в ее взгляде очень много задорного огонька, в то время как у меня он отсутствовал напрочь. Хотя, на портрете, висящем у нас, она была немного грустной. Я порылась в Сети и нашла еще фотографии того периода на сайте «Выпускники школ Пифагора». Вот Миления Жиль с успехом закончила первый курс высшей школы, вот она на каком-то концерте в Пифагоре с одноклассниками, а вот она и ее подруги, весело пьют кофе в кафе. Вот Миления на фоне какой-то красивой витрины из зеркал: позирует в летнем платье и весело улыбается. В одном из отражений я смогла немного разглядеть фотографа. Это был парень в очках, с темными волосами, весь в черном. Лицо было размыто, хотя, я наверно его не знаю. Но это был не отец. Это был кто-то другой, кому она так весело улыбалась.
Песня группы «Апостол», стоящая у меня на звонке, прогремела на всю комнату. Звонил Мариус. Честно говоря, он не доставал меня звонками целые сутки и, я уж было решила, что он оставил меня в покое. Но, видимо, это было не так.
Я ответила, чтобы в последний раз доходчиво объяснить этому человеку, что между нами ничего нет и быть не может.
– На связи Верона.
– Привет, это Мариус. – голофон вывел небольшое изображение Мариуса в воздух. Он выглядел уставшим.
– Я знаю.
– Верона, мне нужно с тобой поговорить!
– Говори.
– Нет, не так. Я хочу к тебе приехать и расставить все точки над «i».
– Я не буду с тобой встречаться. Либо ты говоришь все мне сейчас, либо не говоришь. Я прерву разговор и больше никогда тебе не отвечу.
– Стой! Не надо! Ладно, хорошо, я скажу. Я скажу!
Он вздохнул и начал свою речь:
– Верона, я ошибся. Да, я это признаю! Я был полнейшим идиотом, мне хотелось каких-то новых ощущений, ярких красок, вот я и завел интрижку со Златой. Это было несерьезно, это ничего не значило! Я собирался ее бросить перед нашей свадьбой. По-настоящему я люблю только тебя и всегда любил, с самой нашей первой встречи. Клянусь, если ты меня простишь, я сделаю все, абсолютно все, чтобы ты была максимально счастлива. Ты улыбнулась, как хорошо! Значит ты прощаешь?
Я действительно сидела и улыбалась перед голограммой Мариуса. Мне было смешно наблюдать его жалкие попытки извернуться. Я не совсем понимала, зачем он хочет сохранить наш союз, скорее всего из-за политических интересов, а может ему приказал его отец? Я была уверена, что он любит и обожает Злату. Она действительно была красива по меркам моды в Константе и для Мариуса подходила
