я совершенно не знала, куда мне идти, но в свою квартиру возвращаться не хотела.
В детдоме меня вряд ли примут даже на несколько дней, чтобы перекантоваться. Можно попробовать поискать работу дворничихи в старых домах. Я в кино видела, что дворникам разрешают пожить в какой-нибудь полуподвальной подсобке. Для начала и это сгодиться.
Ай, да ладно! Раз уж не замерзла тогда на лавочке, то сейчас умирать точно не собираюсь. В конце концов, на улице почти лето. Тепло. Если что, ночь можно провести и в скверике.
Размышляя таким образом, я не сразу заметила Андрея Сергеевича. Да и сумерки уже сильно сгустились, погружая сад в призрачную сказку. Фонари здесь были только вдоль забора, вглубь сада свет почти не проникал. И беседку постепенно окутывала седая темнота.
– Не замерзла? – поинтересовался Андрей Сергеевич, опускаясь рядом со мной на лавочку.
Сам он даже не переоделся. Как вернулся с работы, так и был в строгом костюме. В такой одежде он казался мне очень официальным, пугающе даже.
– Нет. На улице тепло, – отозвалась я, но в халат закуталась поплотнее.
Халат тоже был не мой. Мне им разрешили пользоваться, пока нахожусь в доме. Горничная так и сказала:
– Раз уж у тебя нет своей одежды, кроме той, в которой пришла, то можешь воспользоваться пока гостевыми халатами. Благо, тут такого добра навалом.
Моя одежда, постиранная и выглаженная, дожидалась меня в шкафу. Сама же я как-то привыкла за эти дни ходить в халате, срослась с ним.
Он просто сидел рядом и молчал, и я поняла, что настало время поговорить с ним о насущном для меня.
– Андрей Сергеевич! – набралась я смелости, потому что никогда раньше не заговаривала с этим мужчиной первая. – Спасибо вам огромное за все!..
– Так, стоп! – перебил он меня, заставив замолчать на полуслове. – Что за тон? – пристально посмотрел мне в лицо.
Даже в темноте его глаза казались слишком светлыми, прозрачными. Но не ледяными, а словно из теплого стекла, если такое бывает.
– Я просто хотела сказать, что завтра ухожу, – пролепетала я, теряя уверенность с каждым словом.
Его взгляд мешал мне говорить и думать. И напряжение между нами все возрастало.
– Тебя кто-то обидел? К тебе тут плохо относятся? – спокойно уточнил Андрей Сергеевич, а мне показалось, что он на меня накричал.
– Нет, что вы! – затрясла я головой. – Ничего такого нет. И мне тут очень хорошо, но…
– Никаких но, поняла? – приблизил он свое лицо к моему, и я уловила запах парфюма с кофейной ноткой. – Ты остаешься здесь и больше чтобы даже не заговаривала на эту тему.
– Но я не могу, – совсем растерялась я. Неужели он не понимает, что я пытаюсь ему втолковать?
– Что именно ты не можешь? Объясни.
– Не могу жить вот так у совершенно постороннего человека.
– Кажется,
