Ни один алкоголик не говорил о том, что попадает в места, населенные зелеными чертями, зато каждый второй говорит, что видит чертей, притаившихся в темных углах и грозящих оттуда кулаками.
Минут пять прошло в тишине: каждый пытался понять, что же, черт побери эти заумные загадки, стало причиной видения черта трезвенником? Из-за чего произошел сбой, и невозможное воплотилось в реальность?
«Не могу же я, в самом деле, видеть чертей из-за приема лекарств? – размышлял Владислав, вспомнив, что после обеда принял тридцать капель спиртового раствора. – Мизерное количество принимаемого опьянит разве что муравья. А я и с полного флакона ни в жизнь не захмелею – там всего пятьдесят миллиграммов!»
Черт нарушил молчание первым.
– Слушай, Владислав, – сказал он. – Я тут подумал, и вот что пришло мне в голову: а вдруг ты и раньше нас видел, только не придавал этому внимания? Вспомни! Может, тогда сумеем понять, в каких случаях мы начинаем тебе мерещиться?
Владислав отрицательно покачал головой.
– Единственное место, где я мог вас видеть – это телевизор или кинотеатр, – сказал он. – На худой конец, на картинках и древних гравюрах. Живые черти до сегодняшнего дня мимо не пробегали и глаза не мозолили. – Владислав выключил телевизор. – Кстати, ты знаешь мое имя.
– Да, а что?
– А сам не представишься? Не люблю разговаривать с анонимами.
– Меня зовут Липсик, – сказал черт. – Будем знакомы?
– Будем, настырная галлюцинация.
Имя для адского жителя выглядело достаточно простым, чтобы поверить в искренность черта, но с другой стороны, а почему бы и нет? Черти за тысячи лет общения с людьми могли позаимствовать немало человеческих имен, и так их называть гораздо удобнее, чем произносить заковыристое адское имя. Как в фэнтезийных книгах молодых авторов, где главные герои-эльфы с длинными именами вроде Эйлитионор Тыодорус Подруле Сюррен Дыхы сокращают их до лаконичного «Эй, ты! Подь сюды!»
Представившись, черт задумался над проблемой. Владислав не торопил его с ответом: пусть думает, сколько пожелает. И хорошо бы, если он думал до тех пор, пока способность видеть чертей у Владислава не пройдет. В конце-концов, даже упившиеся алкоголики перестают видеть чертей через определенное время после распития чего бы то ни было. А когда черти перестанут ему мерещиться, жизнь войдет в привычное русло, и ни один чужой алкогольный кошмар больше не начнет вести с ним непринужденную беседу о житье-бытье.
– Знаешь, Владислав, – наконец, сказал черт. – Я пришел к мысли, что существует единственное объяснение случившегося.
– Так говори, не томи душу!
– В общем, так, – сказал черт, – ты увидел меня после того, как надышался алкогольными парами и ударился головой о тумбу. Следовательно, твой мозг при ударе закоротило, и принесенные в него кровью молекулы спирта оказались вплавлены туда, где им быть не положено. Из-за этого ты начал видеть то, что раньше было доступно исключительно алкоголикам.
– Вплавлены? – ужаснулся
