судов и лодок, и последние шедшие в порт ялы спешили к ним присоединиться. Мирная, спокойная картина, однако и близко не дотягивающая до зрелища, как наяву видевшегося Леаттии.
Порт Югрета, построенный там, где делилась надвое самая широкая протока Терсны, в день ее семнадцатилетия с реки казался сказочной шкатулкой, наполненной разноцветными огнями. Зарево горевшего над башнями дворцов волшебного фейерверка отражалось в темной воде, и с яхты, на которой родители катали Леа в честь ее второго совершеннолетия, девушке чудилось, будто она, как легендарная принцесса, плывет по заколдованному феями озеру к своему принцу.
Но только поздно вечером усталая и счастливая виновница торжества узнала, что свадьба будет через три года, после ее третьего совершеннолетия. Правнучке великих герцогов не пристало спешить с замужеством, как какой-нибудь безродной бесприданнице. А еще ей нельзя ошибаться и принимать окончательное решение, не продумав всех последствий этого важного шага.
– Конечно, это не Югрет, – правильно поняла ее молчание Санди, – но мы привыкли и нам даже нравится.
Ялик подошел к причалам, и знахарка заторопилась. Повесила Леаттии на шею дешевый оберег, поправила ей волосы и перевязала платок, потом подала легкий, пышный мешок с двумя веревочными лямками.
– Давай помогу повесить на спину… не давит?
– Нет. – От волнения графиню слегка трясло, но она старалась держаться, убеждая себя, что ничего плохого ее не ждет.
На первом балу в герцогском дворце было намного страшнее.
Она тотчас же посмеялась над собственными доводами. Тогда рядом были родители, а Манрех зарычал даже на шута, когда тот попытался над ней посмеяться. И лишь теперь ей понятно, почему тот весь вечер выглядел таким угрюмым. Герцог никогда не забывал про обещанные наказания.
– Не волнуйся, – строго глянул на девушку бородач, – пока мы рядом, никому тебя не поймать.
Леа признательно ему улыбнулась и внезапно отметила, что их главарь за последние полчаса весьма изменился. Борода теперь была чернее, короче и много ухоженнее, чем днем, и на щеках соединялась с узкими, аккуратно постриженными бакенбардами.
А еще изменилась одежда, и хотя Леа не видела, чтобы бородач переодевался, но все его вещи сейчас выглядели намного добротнее и солиднее, начиная со шляпы, уже и близко не напоминающей пастуший колпак.
Но сильнее всего девушку поразила лодка, на которой они приплыли. В полумраке быстро надвигающейся ночи можно было разглядеть немногое, но дверцы, которую открыл перед ними «дядя», когда ялик пристал к выступающему в озеро деревянному причалу, раньше точно не было. Да и ялик теперь нужно было называть ялом или даже баркасом, насколько разбиралась в этом выросшая у реки графиня.
– Я первый, подам руку, – бросив на пирс конец сходней, предупредил бородач, и через минуту все они уже стояли на пропахших рыбой и водорослями сырых досках причала.
– Иди
