не понравилась ей просто до отвращения, как выяснилось, ее чувства была сродни ощущениям брошенных возлюбленных, и это определенно сказывалась потеря браслета Кайора.
– Давайте посидим в этой гостиной, – окликнула герцогиню идущая следом Санди, но Леа упрямо мотнула головой.
– Лучше в кабинете отца, мне нужно взять там несколько книг.
Комнату на третьем этаже, недалеко от собственной спальни, отец выбрал когда-то очень придирчиво, в этом Леа давно убедилась. Сюда никогда не заглядывало полуденное солнце, зато было светло по утрам и прохладно вечерами. Она и убранством ничуть не походила на кабинет Кайора и те кабинеты, какие Леаттии довелось увидеть. Одновременно уютная и свободная, комната имела несколько зон, отлично сочетающихся между собой. Уголок с камином, глубокими креслами и мягкой шкурой под ногами окружали застекленные шкафы с книгами; стоящий у окна письменный стол соседствовал с чайным; а вдоль стен, сплошь увешанных картами, тянулся длинный диван, заваленный подушками и валиками.
Всевозможные карты привлекали внимание не сразу, но, обнаружив их, любой человек надолго терялся в очертаниях морей и гор, подробных и красочных изображениях всех столиц и схеме Югрета.
Санди с Миралиной оказались не исключением, и пока они бродили вдоль стен, Леаттия успела продумать первый вопрос:
– Так что тебе не понравилось в моем поведении?
– Я сказала не так, – не обиделась магиня, теряя интерес к карте, прошла к столу и села напротив хранительницы. – Я сказала – как видится со стороны. Хотя бы мне.
– А… подробнее?
– Изволь. Две декады назад мы везли по озеру жутко запуганную, бледную и дрожащую девчонку, более всего походившую не на счастливую невесту герцога, а на забитую селянку. И чувства ты вызывала соответствующие – жалость, сострадание, желание защитить, прикрыть собой от врагов.
– Страшная смесь для сильного мужчины, – сочувственно кивнула ей присевшая к чайному столу Миралина, неспешно доставая из неведомо откуда взявшейся корзинки промасленные свертки со снедью.
– Вот именно, – уныло вздохнула Санди. – Я сразу поняла, чем это закончится. Но тут она неожиданно удивила меня в первый раз – открыла источник, потребовала учителя и толпу женихов. Ну а потом и вовсе начала командовать моим мужем и сильнейшими магистрами, как какими-то рыночными разносчиками… и вдруг оказалась герцогиней и самой завидной невестой всех стран нашего мира.
Леаттии очень хотелось спросить, что в этом плохого и при чем вообще ее титул. Но она сдержалась – наоборот, сильнее сжала побледневшие губы. Пусть выскажутся до конца, иначе она так ничего и не выяснит.
– Теперь женихи сами попрут отовсюду, – хмуро подвела итог целительница, жестом фокусника доставая из корзинки кувшинчик. – А стаканов я не взяла.
– Вон в том шкафчике внизу, – не желая отвлекаться от разговора, становившегося все более
