Сказав, что при необходимости позвонит, девушка ушла с операми.
Вернувшись к себе в кабинет, Алан первым делом плеснул в стакан виски. Черт бы побрал весь этот день. В таком темпе проходили все вечера и ночи Алана – встречи, разговоры, проблемы, постоянная суета и редкие минуты покоя. Порой ему это даже нравилось, а иногда выводило из себя. Сегодня же выводило, кажется, все, начиная с того, что присутствие в клубе Евы, и именно на рабочем месте, его слишком сильно нервировало. Мало того, что она постоянно попадает в неприятности, так еще и сама является одной большой и взрывоопасной неприятностью, и при этом далеко не чужой ему.
«Сколько она стоит?» – вспомнился ему вопрос, который в отношении нее показался грязным и неуместным. Как вообще можно такое спрашивать по отношению к ней? Да только, как иначе? Ева сама выбрала эту профессию, которая не имела четких рамок, и где мысли, желания и фантазии у людей были порочные, откровенные и самые низкие. Но что уж говорить о других, когда Алан был хорош и сам. Иногда Ева вынуждала поступать с ней так жестко, как ему совсем бы не хотелось. Но он прекрасно понимал, что стоит дать слабину, и она пойдет дальше, пока не завладеет ситуацией или не добьется своего.
Чего-чего, а упорства Еве было не занимать. В начальных классах школы она была самой прилежной ученицей, пока не наступил переходный возраст и не начались капризы. Когда он учил ее кататься на велосипеде, она посбивала себе все локти и колени, но добилась того, что стала ездить на нем с той же легкостью, с какой ходила пешком. С мотоциклами же была своя, отдельная история. Алан тогда купил себе третий по счету «ИЖ», более новый, чем предыдущие, и самый модный во всем районе. И первым делом предложил прокатиться Еве вместе с ним. И все! Плакала его новая техника. С того момента ему показалось, что Ева влюбилась… в мотоцикл. И к тому же, на порядок сильнее, чем в него самого, о чем он как раз уже начинал догадываться. Не проходило и дня, чтобы Ева не просила ее прокатить, постепенно все чаще перебираясь ближе к рулю…
– Ева! Выжимай тормоза! – кричал он ей на ухо, пока они неслись по бездорожью на внушительной скорости и держа курс прямиком на лесополосу.
Их так подкидывало и трясло, что Алану с трудом удавалось держать руль и Еву, и еще как-то умудряться держаться самому.
– Я не помню как! – крикнула она ему в ответ, повернув голову, отчего его по лицу хлестанули темные волосы, попадая в рот.
– Зато как скорость переключать ты запомнила! Убери руки с руля!
– «Я – не Сруля, я – Чебурашка!» – со смешком процитировала она ему глупый детский анекдот, окончательно давая понять, что из них двоих на измене сейчас находится он один.
Это был первый раз, когда он посадил ее за руль своего мотоцикла, и они чуть не врезались в дерево, катаясь за городом. Ева всегда была безбашенной, наглой и упертой девчонкой, но когда-то более веселой, чем сейчас. А еще изменился тот ее взгляд, с которым она на него смотрела. Сначала это было восхищение, потом добавилась щенячья грусть и боль, которые заставляли его чувствовать себя виноватым. А сейчас… сейчас она на него стала смотреть
