мне в глаза, – мрачно предупредил Виктор. Он стоял теперь напротив и грозно смотрел на Василя. – А то – или я подомну тебя под себя, или – ты меня… Начнется поединок Силы. Зверская штука…
Тут оба, Виктор и Василь, почувствовали, что на них кто-то смотрит. Действительно, Николай, должно быть, давно наблюдающий за ними, совершенно ошалело на них уставился. Он давно уже проснулся.
– Ну, вы, блин, даете! – намеренно чеканя каждое слово, проговорил он после некоторого общего онемения. – Такого здесь накрутили… Сейчас звёздам станет жарко, а у вас из ушей пар пойдет. Давайте, что ли, использовать атом в мирных целях! В смысле, чем устраивать поединок Силы, пойдемте и с дури запустим нашу Мандалу!
– Ну, что ж! Давайте, попробуем. У меня энергии сейчас – дуром! Я могу даже на ближайшую гору полезть. Прям ночью! – расхрабрился Василь.
Николай достал из старой спортивной сумки, которая висела здесь же, на железном крючке под "крышей", большую свечу. Пошёл к мандале, вначале – один. Он поставил свечу на центральный камень, похожий на большое страусиное яйцо, сейчас наполовину закопанный. Зажёг её. Пламя вспыхнуло ярко, но заколебалось под ветром.
Подошли и Василь с Виктором. Все стали вокруг центра Мандалы, образовав треугольник, почти равносторонний. Ветер затих, и теперь пламя свечи поднималось вертикально вверх. Несмотря на окружающую темень, главный рисунок мандалы, сложенный из ярко-белых камней, отчётливо выделялся на темной земле. Между облаков, не закрытая ветвями деревьев, проглянула луна.
– Пора, начнем, – сказал Николай, и стал читать молитвы.
Василь же уставился на центральный камень со свечой, и почувствовал, что «точка сборки» у него сейчас явно не на месте. «Крыша» слегка и эффектно приподнимается… Ему показалось, что он стоит не на мандале, а на священном круге Майя с вырезанным на нем календарём: фигуры этого календаря вдруг сложились из принесённых Николаем камней. В его воображении. Всматриваясь теперь неотрывно вглубь, глядя в самый центр мандалы, он, уже не осознавая, каким образом, начал проваливаться в сонм символов, фигур, образов… И вот перед ним уже шли вереницей какие-то странно одетые люди, украшенные бусами и браслетами, в головных уборах из птичьих перьев. За спиной у каждого был заплечный мешочек с дарами для их странного бога. Слышались крики: "Кецалькоатль! Кецалькоатль!"
А потом, он снова, здесь, начал танец… Или – ритуальные движения, символически соединяющие землю и небо, позволяющие божеству соткать радужный мост, чтобы спуститься на землю…
К Василю подключились остальные. Николай делал энергетическую "раскрутку", то есть, комплекс движений, придуманный им самим. Виктор проделывал сложные пассы, из неизвестной Василю последовательности. А потом Николай стал в самый центр Мандалы, рядом со светлым камнем со свечей. Он устремил взор в промежуток открытого неба, и был при свете луны похож на каменное изваяние демиурга, творящего миры. Виктор и Василь почувствовали,
