удали каким-то образом моё письмо из сети (я слыхал, что интелы иногда могут делать подобное). Где Мария, как она, не попала ли в неприятности? Теперь я сильно волнуюсь за нее. Пожалуйста, сообщи, если что о ней узнаешь. Я теперь – инвалид. Живу в соседней с Николаем квартире (не знаю, можно ли мне теперь подписываться «Николай»). Как ты думаешь, Фрэд, в моем теле теперь – сосед-инвалид? Нас поменяли местами? Зачем? Пиши мне… Я постараюсь вспомнить всё и написать, как это произошло. Фрэд, сейчас я только с тобой могу поделиться моей бедой.
То ли «Николай», то ли «инвалид Владик».
Глава 5. Ключ
– Блин! – Эйджен смотрела на Марию с досадой. – Скучно… Снова – трудотерапия, клеить коробки… Потом – сон среди дня. Жрать три раза… Бурду всякую. Я тут скоро превращусь в толстую свинину!
– В свинью, хочешь сказать?
– Ага! А есть разница?
– Наверное, в этом случае – нет. Эйджен, а кто эта новенькая из общей палаты, которая всё время плачет?
– Эта? Кажется, Ангелиной зовут. А что?
– Мне её страшно жаль. Что с ней?
– Она…Политическая. Кажется, что-то подожгла.
– А что с Галиной, тоже новенькой, из «надзорки»?
– Та – действительно без крыши. Её скоро в нашу палату переведут. Только в нашей есть кровать свободная. У неё, как санитарки между собой говорили, «сезонное обострение», а лечить её – бесполезно; это не лечится. Чуть-чуть притихнет – сразу отпустят. Дуракам везет.
Они сидели в так называемой «гостиной»: в обширном помещении, в котором «гуляли» более-менее свободные пациенты (не из общей, «надзорной», палаты). Здесь же, по утрам, проводили так называемую «трудотерапию», тут же три раза в день выдавали пищу, тогда в стенке окошечко раздачи открывалось. Огромный плазменный телевизор тоже висел тут, высоко, на стене. Непонятно, для кого он был установлен: днем он был всегда выключен.
– Эйджен!
– А?
– Ты… Помнишь, как мы вчера кино смотрели? Про психушку. Смешно в психушке про психушку смотреть, правда?
– «Пролетая над гнездом кукушки»… Нет, я такое не люблю. Мне больше мульт про гестапо понравился.
– Ну, всё равно… Как ты думаешь, если бы всех, кто здесь находится, взяли бы и отправили куда-нибудь на волю, на море, в лес, в нормальные условия жизни…То, быть может, у всех у них психика восстановилась бы?
– Не знаю. Вряд ли. Хотя… Кто его знает. Это был бы совсем другой мир.
– Иногда я хочу в другой мир. До того хочу, что даже согласна была бы… Для этого умереть.
– Это – моя область. Это – я суицидник. А ты… Ещё помиришься со своим Николаем.
– Правда?
– Всё может быть.
– Сегодня – тоже попросимся кино ночью смотреть?
– Ага. Сегодня Настенька дежурит. Я её почти что люблю. Она разрешит.
– Смотри, кажется, снег падает!
– Действительно!
