содержимое.
– Не сейчас, Костян. – Сухо произнес я, отодвигая его к стене.
– А когда? Пф… Сейчас самое время! – Заплетающимся языком промычал он.
– Слушай, брат, если захочешь блевануть, – указал ему на туалет в конце коридора, – уборная там. Но советую тебе больше не пить, даже за мою победу.
Хлопнул его по плечу, развернулся и, протискиваясь через толпу танцующих ребят, направился к лестнице.
– Там твой брат. – Остановил меня Тим на пороге.
– Видел. Уже иду.
– Все будет нормально? – Ухватил меня за локоть.
Отдернул руку.
– Конечно. – Заверил, кивнув для верности, и вышел на улицу.
Какого черта Илья возился на стадионе чуть ли не до полуночи? И почему не оставил фургон с мотиком на охраняемой стоянке? Приспичило же пригнать его домой именно сегодня и сейчас!
Пока я спускался по ступеням, буквально ощущал его гнев на себе. Чувствовал, как он закипает. Да, мы разные, и всегда такими были, но лепили-то нас определенно из одного теста.
Братья…
Буквально с рождения каждый из нас развивался по-разному, по-своему реагировал на мир, даже карандаш мы держали в разных руках и по мячу били тоже: он – левой, я – правой. Но у нас всегда было словно одно сердце на двоих. Он ударялся – мне было больно, он убегал – я шел за ним следом. Все и всегда, не задумываясь, делили пополам. У близнецов, знаете ли, есть один потрясающий феномен: током бьет одного, а трясет всегда обоих.
– Брат, брат, брат, эй! – Вздымая руки к небу, попросил я. – Хватит сигналить, ладно? Ты зачем шум поднимаешь? Хватит с соседей и той вечеринки, которую я закатил. Между прочим, в твою честь. А ты еще и шумишь на всю улицу.
Нет, наглое вранье меня сейчас точно не спасло.
Обойдя несколько байков, припаркованных возле двери гаража, приблизился к фургону.
– Шутишь? – Сквозь зубы прорычал Илья, хлопнув дверцей автомобиля.
Сделал несколько решительных шагов и замер напротив меня. Бросил короткий взгляд на темные окна особняка, расцвеченные цветными пляшущими всполохами, и покачал головой:
– А я, как дурак, рассчитывал сегодня выспаться. – Резким движением скинул капюшон с головы. – Опять тусовку собрал?
Неужели, я обычно выгляжу так же борзо, когда сержусь? Брат напоминал сейчас просто огромный сгусток гнева и возмущения. Красноватые прожилки в глазах, желваки на напряженных скулах, сжатые губы. Будучи того же роста, буквально скалой возвышался надо мной сверху.
– И давно ты перестал любить наши вечеринки? – Хлопнул его по плечу, желая ободрить.
В черном прямоугольнике окна все еще виднелись силуэты девчонок, продолжавших пялиться на него и хихикать. Наседки, блин…
– С тех пор, как все эти вечеринки перестали нести хоть какой-то смысл. – Илья выдохнул и спрятал руки в карманах куртки.
– Ты просто устал. – Обнял его и похлопал
