только лишь от того, что он увидел кого-то впервые… и будто прозрел.
Тревожно приник лбом к окну. Коснулся ладонями. Пусть думают, что псих. Я он и есть. Дикий. Сумасшедший. Свихнувшийся. Мне до боли, до безумия необходимо, чтобы она повернулась. До хруста в суставах, до рези в глазах и полопавшихся в них от напряжения капилляров.
Это сильнее, чем жажда. Потому что даже долгожданный глоток свежей воды не мог принести того облегчения, которое я жаждал испытать, увидев снова ее лицо.
Пусть она повернется, и тогда я пойму, что ошибся. Просто показалось. Ведь так же не бывает. Нельзя вдруг увидеть человека в толпе и сказать: «Это то самое. То, что вынимает из тебя душу, рвет на куски и не дает сдвинуться с места». Только не оно. Обыкновенная, в самом простом одеянии, с самыми обычными чертами.
Неповторимая…
Стою тут. Лохматый, с раскрытым ртом, ошарашенный. Пугаю посетителей своим видом. И считаю вечности, которые должны пройти до того момента, когда ее глаза вновь сделают для меня все цвета мира нестерпимо яркими.
Вот оно!
Кивок головы. Прядь, небрежно откинутая с плеча. Доля секунды длиной в бесконечность. Поворот. Розовый бархат упрямо поджатых губ, длинные перья черных ресниц, необыкновенные глаза, в которых и радуга, и солнце одновременно.
Меня словно начисто лишили воли. Связали, ранили, обезглавили. Убили и воскресили. Подарили жизнь, свет, смысл, мечту.
Люди же не светятся? Да?
Тогда как такое возможно, что я сейчас чуть не ослеп?
Нана
– Здравствуйте, я хотела спросить насчет работы.
– Туда! – Худенький паренек в форме официанта лениво махнул рукой в сторону серой двери в служебные помещения и прошествовал мимо меня с подносом в зал.
Ладно.
Обогнув очередь желающих взять кофе с собой, толпившуюся возле бара, направилась в «святая святых» кафе. Честно признаться, не имела совершенно никакого представления об этой работе. Все знания о внутренней кухне общепита были мной почерпнуты лишь из фильмов и передач типа «Ревизорро». Непонятно, на что рассчитывала. Неизвестно, как планировала справиться, если меня все-таки возьмут.
Поправила волосы, наощупь казавшиеся теперь точно сухой соломой после вчерашнего мытья. Пожалела, что не убрала их в хвост.
Надо сказать, поход в баню шокировал меня знатно. Прокляла все на свете, насмотрелась такого, что желания возвращаться не было.
Неужели, такие заведения еще существуют?
Открытые душевые, алюминиевые тазики, парилка советского образца. Но самое страшное начиналось буквально с раздевалки. Настоящий бал сатаны. Пока я решалась, раздеваться при всех или нет, какая-то бабуля, притащившая с собой внука лет шести, оставила бедного мальчонку стоять посреди раздевалки и ждать, пока она избавится от исподнего.
Слева от него в этот момент какая-то раскрепощенная мадам растирала
