юродный брат, там пруд маленький и красивый ковер с оленем над кроватью. А здесь тоскливо и ещё каждый норовит поиздеваться.
– Максииим! Да, где он? Вы Максима не видели?
– Он у ворот! Он хочет выйти за территорию!
Ябеды девчонки. Сразу же указали куда Максим побежал. И если бы он действительно выскочил за ворота, то его мало того что поймали бы, да ещё ему и за попытку сбежать досталось бы. Матери бы позвонили… Но он бежать не стал. Зачем? Да и некуда. Домой не добраться самому, а если и добрался бы, то попал бы из огня в полымя – дома бы наказали ещё сильнее и сюда бы вернули.
Ребята ещё … Ладно бы из старших отрядов, они по мучали бы и отпустили, а от своих куда денешься? Сами же ему простыню водой облили, когда он спал, а теперь ещё и дразнят. А уж если про тебя такое подумали, что ты ночью не удержался да в кровать напрудонил, то от тебя все отвернуться. Каждый будет считать своим долгом пальцем на тебя показать и толкнуть при встрече. И только ли толкнуть, но ведь так над ним смеялись, таких обидных слов наговорили с самого утра, как только все узнали про мокрую простынь, что он света белого не взвидел от обиды и унижения.
Юлька ещё эта… Сильная какая. Максим не ожидал, что она его двумя руками толкнёт. Не ожидал вот и не устоял на ногах. Теперь все знают, что он слабак и каждый норовит ударить. Ещё бы! Если уж тебя девчонка оказалась сильнее тебя, то стало быть ты самый, что ни на есть, слабак. Юлька, когда он упал, ещё и сверху на него легла, как вроде бы они боролись. На лопатки положила получается. А Стас считать начал. Да ещё быстро так считал. Максим и сообразить не успел, что произошло, как он десять заорал и стал смеяться. А потом уж все кругом стали и начали смеяться. Да не просто смеяться, каждый еще и толкнуть или ударить сзади норовил, стоило ему только спиной повернуться. Максим было сдачи хотел дать, но в суматохе ударил эту черненькую Ксюшу. Он это нечаянно – его кто-то толкнул, а он не глядя отмахнулся и попал ей по лицу. И попал-то слегка, она постояла– постояла, да и в слёзы. Ну, тут на него и навалились гурьбой. Ох беда… Как ни крутись, а везде он виноват. Столько за ним теперь стыдных провинностей, что не отпереться. За то что девчонка поборола, достанется от всего отряда. За то что другую ударил, получишь от воспитателей. А уж за мокрые простыни, ото всех. Даже от Стаса, который ему воды в кровать налил. Сам налил и сам же поверил, что это Максим описался.
– Вон он! Вон в траве прячется! – Юлька кричит. Увидела-таки его. До чего же вредная девчонка.
И тут же весь отряд бросился к нему. Скучно им, но тут в отряде появился изгой. А уж лучшего развлечения и придумать нельзя.
Это вам не по плацу строем ходить или в столовую по парам. Это настоящее дело, интересное. Тут каждый себя нужным почувствовал, каждый себя представляет пионером героем или пограничником: "Вот же он враг! Настоящий, всамделишный. А значит гони его. Догоняй и тащи к пионервожатой. А потом смотри, как он будет корчиться от стыда и тыкай в него пальцем"
Но Максим тоже в эту игру включился: раз гонят его, как зайца, то и убегать он будет не хуже зайца.
Но отряд его уже окружил.
– Вика, вот он! Убежать хочет! – кричат маленькие пионеры.
И каждый норовит ухватить посильнее. А пионервожатая Вика, молодая совсем женщина, идёт к ним не торопясь. И как только она его возьмёт за руку, то тут уже не убежишь.
Всё у Максима внутри сжалось, даже глаза, как-то сами собой, превратились в маленькие такие щёлочки. И когда Юлька к нему рванулась и руки протянула, чтобы схватить, то Максим её бить не стал. Он только плечами резко повёл и Юлька, промахнувшись дальше пролетела и даже упала от неожиданности. А Максим небольшой просвет в кольце ребят увидел и решил в этом месте прорываться. Потому что, если его сейчас поймают, если поведут на веранду их отрядного корпуса и станут вопросы задавать, то непременно он расплачется от беспомощности и обиды. Расплачется от того, что нет у него никаких ответов. Чувствует он, что не виноват, что несправедливо это будет, но как докажешь? Он таких слов не знает, чтобы оправдаться. Да и не в оправдание дело – не хочет он с этими ребятами вместе быть. Ни в одном отряде, ни в одном лагере, ни даже в одно время жить с ними не хочет.
Максим присел немного, чтобы сильнее с места рвануть, и бросился сквозь кольцо преследователей, туда где меньше их было, где расстояние между ними было такое, чтобы он Максим, пробежать мог. Но как назло, именно в этом месте появился Стас. Из-за спин остальных вынырнул навстречу. Он был не самый высокий среди всех, но самый крепкий и плотный. И ещё хвастался, что занимается борьбой. Он сразу стал самым главным среди мальчишек в отряде, и все его слушались, и слово его было почти законом. Все ему сразу подражать начали и во всем соглашались. За столом с ним все в столовой сидеть хотели и в одной палате жить. А Максим не хотел. И Стас это сразу понял и невзлюбил. Но вышло так, что и в жить с ним ему выпало, это уж вожатые так распорядились, и сидеть за столом тоже. А теперь ещё, как назло, он стоял у него на пути. И не обежишь его
