style="font-size:15px;"> Автор. Очень понимаю ваш ответ. Мой настоящий вопрос заключается в том, насколько здесь, помимо объективной стороны, присутствует и внутренняя, личная струнка – «А потяну ли я?». И еще в том, есть ли у вас азарт.
Павел. Нет, азарта нет.
Автор. Это важно. Один из вопросов (если рассматривать этот коучинг как экзистенциальный) – где взять азарт. Где найти у вас струну «желание жить»? Не «жить на пенсию», «быть лучше соседа», – найти такое видение, чтобы открылся новый горизонт, где будет интересно и заряженно.
Павел. Безусловно, в тех успешных бизнесах, которые я делал, интерес и азарт, драйв всегда присутствовали. Если его нет…
Автор. Я не считаю, что его нет. Мы «качнулись на волнах»: то ли есть, то ли нет. Вас сейчас немножко качает, по моему впечатлению. Почему сейчас именно такой период, когда вас стало качать?
Павел. Потому что сейчас действительно стоит точка. Год назад бизнес было трудно продать – он был убыточен, а сейчас вероятность его продать высока. С другой стороны, как вы сказали, это скучно. Хватит ли у меня сил для того, чтобы начать что-то новое? Даже видение этого на сегодняшний день отсутствует.
Мы говорим публично. Это дает эффект софитов. Герой произносит вслух непростые для себя вещи и сам их слышит. Техника публичной искренности дает адреналин сама по себе. Искренность – это всегда игра адреналина – и в адреналин. Так что у нас не столько информационный коучинг (в смысле освещения карты возможных действий), сколько адреналиновый. Это навеяно и его комплекцией, и чуть заплывшими, но острыми глазами. Хочется его встряхнуть. Он боец, но давно не в бою, даже в раздевалку не заходит.
Первые впечатления
Он быстро, четко, как будто играя в теннис, отвечает на вопросы. Речь спокойная, на малых оборотах; если станет еще медленнее, то герой увязнет в монотонности, которая будет его раздражать, а вот если он сам начинает в топку лопатами побрасывать уголь, что он любит делать, то его речь своими падениями и взлетами, равномерно мощными движениями, зубьями пилы вполне может заставить стоящих рядом опасаться его.
Продюсер американского фильма стал бы его уговаривать сняться в роли капиталистического воротилы послевоенного времени в ретростиле. Он крепкий, кажущийся чуть тяжелее, чем есть, сделанный из массивных деталей, хорошо пригнанных друг к другу. Так и видишь его то идущим легко, кошачьей поступью, то с одышкой взбирающимся на крутую гору, с желанием поскорее где-то прилечь. Или вот он, набравший обороты, подвижный, быстро перебирает детали делового общения на собственном производстве, подкручивает организационные гайки (с трудом сдерживая желание открутить головы).
Велик контраст между легкой недогруженностью, когда он обрастает ракушками, как долго стоящий на приколе корабль, и ввинчивающейся, неудержимой активностью.
Сейчас в нем не так уж легко разглядеть просыпающуюся акулу, тем более что он слегка ноет, будто жалуется на то, что давно не встречал золотую рыбку.
