узнать о том, что произошло в «Хорошево». Никто и никогда не должен знать о том, что сделал с ней Воронов. Этот человек без какого-либо сожаления в один миг смог надломить ее изнутри, и вряд ли когда-нибудь ей удастся забыть о случившемся, собрать все частички своей души в единый пазл спокойной, счастливой жизни.
***
Первое время после того вечера Воронов мыслями часто возвращался к ней, до мелочей вспоминая все, что произошло в его кабинете: ее широко распахнутые глаза, которые смотрели на него с неприкрытой ненавистью; ее тонкие пальцы, так тщетно пытающиеся оттолкнуть его руки; ее хрупкое тело, которое он брал с таким наслаждением, стараясь продлить сладостный момент обладания как можно дольше. Возможно, он был излишне груб, совершенно не контролируя своего желания, мало того, намеренно делал больно. И после ее ухода, закуривая очередную сигарету, насмешливо думал: «Ничего, не сахарная – не растает, проплачется и успокоится», «Не х** было недотрогу корчить!» И все последующие дни уверял себя, что теперь можно забыть о ней, но снова вспоминал, пару раз даже допустив мысль о том, что хотел бы встретить ее вновь, хотя бы для того, чтобы просто взглянуть.
В его жизни ничего не изменилось, кроме этих навязчивых мыслей о Юле, от которых он никак не мог отделаться окончательно. Те же выезды на происшествия, дежурства, сухие приветствия, бесполезные стопки бумаг на столе, окурки в пепельнице. Головная боль, сдавливающая виски, словно железный обруч, и пустой, безразличный взгляд врача в городской поликлинике, выписывающего очередную дорогостоящую новинку, которая «точно» должна помочь.
А еще Шведов, которому вздумалось непременно обогнать по раскрываемости другие отделы и попасть на какую-то там доску почета в Главке. Естественно, особые надежды и основное давление шло на уголовный розыск, словно у них своей текущей работы мало. Однако с начальником не поспоришь, и его каприз лучше было выполнить добровольно и желательно по заранее написанному сценарию, дабы избежать промашек.
Несколько дней опера бегали по району, через своих доносчиков выискивая более-менее подходящие кандидатуры на громкое дело, которое во что бы то ни стало должно было привлечь к себе внимание общественности, и раскрытие которого обеспечит желаемую похвалу Шведову. В итоге было решено сдать один из ночных клубов, с которого они уже несколько лет получали довольно неплохую прибыль. Жалко, конечно, терять такое местечко, но тут был полный набор: и наркотики, и игровые автоматы, и проститутки, да и с хозяином в последнее время отношения не ладились ввиду повышения тарифов за «сотрудничество». Как результат, Шведов получил свое заветное место в нижнем углу огромной доски и уже наглаживал форму для фотографии, а начальник уголовного розыска был представлен к награде за высокие показатели работы отдела. Фиктивная показуха. От нее тошнило, но время от времени приходилось устраивать подобные номера, чтобы все были довольны.
***
Конец июня выдался жарким. Яркое солнце пробивалось сквозь занавески,
