Звездунов вообще не существует вот уже пятьдесят лет – с тех пор как предсказание будущего было запрещено.
Потому мы вынуждены были действовать наобум. Определили несколько точек, куда имело бы смысл заслать людей… И решили «загнать пробный шар» в виде меня.
Моя задача состоит в том, чтобы обследовать обстановку на пяти направлениях – истории магии, аналитической магии, развлекательной магии, метафизики и здесь же, рядом, но в то же время особняком, на нашем же острове примостился филиал факультета магии боевой. Последний мне ближе всего – но, видимо, чтобы меня не сразу вычислили – читай, «чтобы жизнь мёдом не казалась», – меня пристроили вовсе не на него, а на исторический факультет. При моей любви к теоретическим дисциплинам… Остаётся радоваться, что меня не отправили на факультет магических вычислительных систем. Впрочем, маячок в голове намекает, что и туда работать поеду я.
В общем, вместо ведения какого бы то ни было расследования, вся первая неделя ушла у меня на то, чтобы разобраться с тем несуразным объёмом бестолковых предметов, которые мне предстояло хотя бы для прикрытия изучать.
Белочка плакала, кололась, но продолжала грызть кактус, состоящий из древних языков, забытых магических рун, истории междумирных войн, устаревшей теории пузырьков и ещё десятка таких же актуальных, интересных и знакомых мне дисциплин. На факультете Проводников изучали не более чем треть.
Ещё одним замечательным открытием стала система рассадки в столовой, которая мне давно уже не виделась и по ночам. Каждый стол оккупировала своя кучка учеников, и подсаживаться к кому-нибудь без разрешения нельзя было ни-ни.
Немного освоившись в остальном, в конце недели я наконец обзавелась комплектом учебников и впервые пришла на завтрак – чтобы обнаружить эту самую систему во всей красе.
Маргарет сидела в уголочке. Рядом с Мариусом – что само по себе было хорошо. Наконец-то удастся завести хоть одно полезное знакомство через неё.
Маргарет помахала мне рукой, и я уже собиралась было направиться к ней, когда увидела полупустой столик, за которым устроились Ева, Жаклин и Зэлма – ровно посередине между Маргарет и мной.
Ева ослепительно улыбнулась и кивнула мне на скамью напротив неё.
Колебаться было нельзя. Ситуация требовала мгновенного решения, и я решила, что с Маргарет – а заодно и с Мариусом – переговорю как-нибудь потом.
Приклеив на лицо фирменную улыбку, я опустила поднос на стол к девчонкам и протянула руку для рукопожатия.
– Эрнестайн, – первая сказала я.
Имя, кстати, было настоящим. А вот фамилию взяли по матери.
– Мы тебя знаем, – Ева продолжала улыбаться, и, тем не менее, представилась сама, а затем назвала и подруг, – я – Ева. А это – Жаклин и Зэлма.
Она сидела, водрузив очаровательное личико на изящную ладошку, и с любопытством разглядывала меня.
– Ты вроде бы ничего, – наконец сказала
