быстро!
– Лизочка погибла, – выпалила Лиза, опережая его. И зачастила, спеша успеть все рассказать, пока эти двое еще не вышли из того почти омертвелого оцепенения, в которое повергли их ее слова: – Там, на берегу… на пляже, она играла в волейбол, купалась, потом налетел самолет, стрельба, взрывы… она была ранена, она умирала у меня на руках, ну и велела мне взять ее одежду, документы, отнести квитанцию в ломбард и сказать…
– Погибла… – выдохнул старик, покачнувшись. Нетвердо прошел в комнату и сел, вернее, упал на продавленный диван. – Почему? – прошептал тяжело. – Почему она не ушла вовремя?! Ведь знала, что в два часа начнется обстрел!
Теперь Лиза застыла в шоке. Получается, ее тезка знала о налете?! Получается, она связана с теми, кто это устроил? А тут без партизан не обошлось, конечно. Но если старик и полицай в курсе, значит, и они тоже – партизаны? Вернее, подпольщики?
Вот это попала, называется, Лиза Ховрина… В самое пекло! И чем дальше, тем становится жарче.
Старик открыл глаза. Лицо его было спокойно. Наверное, ему столько пришлось всего в жизни перенести, что надолго его ничто не может потрясти.
– Лизочка должна была уйти с пляжа в час дня, – сказал он. – Она задержалась. Почему? Из-за вас? Она вас ждала?
– Меня? – пожала плечами Лиза. – Да я ее сегодня впервые в жизни увидела.
У него по лицу прошла словно бы тень… он словно бы загородился и теперь беседовал с Лизой несколько издалека.
– Ну, может быть, вы условились о встрече письменно… – проговорил он осторожно. – Или через какого-то человека, знакомого… Иначе почему бы она задержалась и почему отдала вам свою одежду, почему попросила зайти в ломбард?
– Да случайно это вышло, – прижала руки к груди Лиза. – Ей-богу, случайно. Моя одежда… Я была раздета…
Эх, врать так врать!
– Моя одежда лежала около грузовика, а он взорвался. Все сгорело – вещи, сумка с документами. Я сама не пойму, как жива осталась. Кинулась в рощицу, а там лежит она. Она умирала, ну и сказала мне: возьми все, только отнеси квитанцию и скажи, что меня, мол, убило на берегу. Я оделась – не в купальнике же мне оставаться! – и пошла в город. К вам.
– Почему вы не сказали в ломбарде, что пришли по поручению Лизочки? Почему не сказали, а просто забрали медальон?!
– Медальон? – Лиза только сейчас о нем вспомнила. Да, он же золотой. Его надо вернуть. – Он в саквояже. Я сейчас достану.
– Стоять! – Полицейский навел на нее винтовку. – Хитрая какая. Достану! А там небось пистоль.
– Нету там никакого пистоля, честное слово, – растерянно пробормотала Лиза. – Можете сами посмотреть.
– Не волнуйся, посмотрю!
Полицейский очень ловко, продолжая держать Лизу на прицеле, левой рукой схватил, открыл и перевернул саквояж над большим круглым столом, застеленном кружевной скатертью, пожелтевшей от времени и стирок. Небогатое имущество Лизочки Петропавловской вывалилось на стол.
