и рот, возможно, придется открывать. Не в смысле для еды, что тоже было непросто, ибо не всякий йогурт можно съесть неполным ртом. А наоборот. Требовалось изобразить улыбку и даже говорить выученные слова. Меня таки угораздило участвовать в первом Подиуме зрелой красоты и в театральном проекте «Старшеклассные». В моих словах сквозила недосказанность…
Марафон сравнения цен стоматологов на имплантаты я описывать не буду. Это слишком трагично. Я отчаянно смеялась им в лицо.
В резюме МРТ оказалась какая-то ерунда, не позволявшая оставить все накопленное этим людям и идти уже брать пожизненный кредит. Ерунда была грубого медицинского свойства и вообще исключала установку во мне этого адова устройства, издалека сигнализировавшего собеседнику, что обладатель его как минимум обладатель. Мой стон «поставьте, ну поставьте» был немилосердно отклонен, что я считаю стопроцентной возможностью причисления этих стоматологов к лику святых за нестяжательство.
Исконно русский вопрос «Что делать?» не давал спать ночами и замучил Гугл почти совсем. Приговор суров. Вставные. Съемные. «В смысле?» завопила я как та самая ослица. Как такое возможно предлагать приличной девушке? Да еще так дешево? Знаете, это такие конструкции… как у наших бабушек. С железными крючками, пошлого розового цвета, занимающие почти всю жилплощадь во рту, не дающие место жительства всяким отбивным и прочим сушам, хоть у них там прописка, а у языка вообще собственность на полквартиры.
Я рыдала. Невозможно осознать, что вот эта вечно смеющаяся, циничная девица, не заглядывающая в паспорт, чтобы не испугаться возраста, все-таки пришла к какому то рубикону. Именно они, сверкающие призывно металлом и новенькой пластмассой, стали моментом истины. А заодно и пересмотра ценностей. Мне казалось, что я закончилась, а началась какая-то другая, унылая, пришепетывающая и гоблин вообще.
Есть все-таки хотелось. Запахи пекарен и жареного мяса очень способствовали принятию непростого решения.
Протезист был мужчина военный. Не скажу, чтобы красавец, но ладно сложен. Глянув на меня, еще не сказавшую ни слова, громко рявкнул: «Укусите – застрелю». Я поверила. Впоследствии он подавал только команды. В основном ожидаемые: откройте, закройте, шире, терпеть, молчать. И только под финал прозвучало волшебное: «Умница». В наших отношениях сквозила первобытная тяга. Его брутальное – обладать и властвовать. Моя – подчиниться, принять и возблагодарить. Со временем я научилась флиртовать с открытым ртом. Одними только бровями. Не безуспешно. На третьей примерке его хватка ослабла и я таки обрела скидку в 30%. Вот что значит женственность!
Всего два месяца привыкания, ночных слез, головных болей, неприятия, приятия и шашлык снова со мной. Но речь на самом деле не о том. Оказалось, что возраст тоже ерунда. Ерунда все, с чем я могу справиться. Даже если это дорого. Не в смысле денег или в смысле. Я как-то вдруг поняла, что Я не стану НЕ Я, не зависимо от возраста, форм, веса, профессии,
