или с ними, люди будут лучше ее делать.
– Год мы работаем и уже можно сказать – добились определенных результатов. Представьте себе развитие через пять или десять лет. Поздравляю с маленькими победами и давайте идти к огромным! Поднимем бокалы!
Я улыбаюсь, пока говорит временный управляющий. Люди считают так, как они сами себе напридумывают. Они не могут думать обо мне хорошо. Я сволочь, которая заставляет их что-то делать, чтобы получить свой кусок хлеба с икрой. Боже мой, как люди ленивы. Я знаю по себе.
Меня все раздражает. Хотя причины нет. Психологи объяснили бы это общим стрессом и депрессией. Нет, это временное помутнение. Может начать принимать наркотики или вернутся к грязному сексу. Надо подумать. За бутылкой водки и двумя негритянками.
И вот я иду к друзьям на вечеринку, и мое намерение напиться ощущается еще из машины. Оставляю ее в 3 улицах от дома приятеля, покупаю 2 бутылки рома и пешком… Вечеринка, знакомые затраханные телки, их улыбающиеся лица и упругие задницы (и если захочу – они развернутся ко мне своими лучшими сторонами), подливающие мне в бокал виски приятели. Один бокал, три, пять… Мне надо еще разгон. Суют таблетку. Ладно.
Одна маленькая таблетка, веселящие – говорят люди, и литры рома с колой.
– Давай еще! Это мало! Наливай! Еще!
Шлепаю по попе девок и ухожу по-английски. С собой – бутылку водки.
Отчаяние нагнетает во мне ярость, страх и даже страсть. Я разгорячен и опасен. Я не могу успокоить свой безумный мозг. Деньги, наркотики, секс, оружие, месть, насилие – из меня льется все и на всех, и я не могу успокоиться! Я не могу унять чувство отчаяния и беспомощности и от этого злюсь еще сильнее. Я понимаю мозгом всю серьезность своих действий, но, блин, как же сердцу-то объяснить свое поведение, свое понимание мира.
Жизнь навешивает на нас ярлыки, если ты пьешь – ты алкоголик, если употребляешь любые наркотики – то наркоман, если трахаешься со всеми подряд, то бабник или шлюха, в зависимости от половой принадлежности, если встречаешься с одной девушкой и создаешь с ней семью, то примерный семьянин, если… Да много еще этих если, но, может быть, мы будем жить, а не навешивать друг на друга ярлыки!? Черт! И вот я в бешенстве иду, курю, а в другой руке бутылка водки, машу нашей славной доброй полиции, этих я знаю, они прикормленные, и черт, начинаю понимать, как же бессмысленно мое существование, ведь я – всего лишь мерзкий выродок жуткого мира, выброшенный за грань любви и доброты. Я не был любим в детстве и юности, да и никогда, если хорошенько подумать. Меня не любили. Ни отец – он всего лишь собственник по жизни и любил меня за то, что я сын его жены. Ни мать, ведь она бросила меня при рождении, обеспечив такую жизнь. Ни девушка, доказывающая обратное, и столько вытерпевшая. Она тоже не любила, она жалела меня. И это последнее, о чем я могу подумать.
Я сажусь за руль, лихорадочно соображая куда ехать. Похер. Куда колеса завезут. А смысл то двойной. Хм.
Приезжаю
