признание или что-то еще. В общем, тихую жизнь пора заканчивать. И может пора начинать более смело доставать мои козыри из рукава, демонстрируя свою уникальность в предвидение дальнейших событий? Надо же чем-то привлекать внимание своих будущих «соратников». Если не я их, то может сами меня они найдут?
12 марта 1986 г.
Мое «тихе життя» очень скоро закончилось, причем не совсем по моей инициативе. Дальнейшие события стали развиваться столь стремительно, что я не всегда успевал их хорошо осмысливать и, соответственно, адекватно реагировать. У меня даже не было времени фиксировать эти события в свой дневник. А позднее саму мою черную тетрадь пришлось подальше спрятать, дабы мои записи не стали достояниям определенных органов. Но самое печальное заключалось в том, что «новая» жизнь стала складываться совсем не по тому сценарию, который я наметил.
Только сейчас у меня появилось достаточно времени, чтобы осмыслить свои последние проблемы и достижения, откорректировать планы на будущее ну и вспомнить и постараться изложить на бумаге те события, которые произошли за последние три с лишним года. Не запутаться бы только.
Первой хорошей встряской для меня послужил очередной визит моего куратора. Это было в начале декабря 1982. Всегда уравновешенный и спокойный Петр Алексеевич на этот раз пришел, каким-то взвинченным и недовольным.
– Вот уже три с половиной года ты проходишь обучение в самом лучшем вузе нашей страны, – без всяких вступлений, довольно эмоционально начал он свою речь. – Учишься именно там, где пожелал, пользуешься всякими льготами, в свободе ничем не ограничен. Я на рожон лезу, чтобы добиться для тебя всего, что пожелаешь. Вот только успехи твои с каждым днем все убывают.
– Петр Алексеевич, я же нормально учусь, сдаю все сессии, – пытался оправдаться я, хотя прекрасно понимал правоту Рыбакова. – Да и мне ведь четырнадцать всего.
– Ух, ты! Ты уже стал за свой реальный возраст упоминать. А то все: я взрослый, я гений, я вундеркинд. По хитрожопости своей ты вундеркинд, а в остальном уже я сомневаюсь, – Рыбаков явно стал распаляться. – Еще по всяким козням и вранью гений. Давно с тобой начистоту поговорить хотелось.
После непродолжительной паузы, чуть успокоившись, куратор присел у моего письменного стола и более спокойным голосом продолжил:
– Первое, что меня, и, к сожалению, не только меня, перестало устраивать это результаты твоей учебы. По многим предметам тебе четверки ставят лишь из-за твоего возраста. Куда же подевались твои таланты? А еще вдобавок лекции стал прогуливать, спиртное, бывает, употребляешь, способности к покеру недавно проявил.
(Действительно, этим летом, на производственной практике, я научил своих одногрупников техасскому покеру, навыками которого я хорошо овладел еще в прошлой своей жизни. Эта карточная игра вскоре пришлась всем по вкусу, вытеснив
