ты молода и... очень-очень красива.
Эта его похвала отчего-то растрогала ее до слез. Ей мгновенно сделалось жалко и Ивана, все никак не оправляющегося от инфаркта, и Дениса, замолчавшего, казалось, без видимых причин, а самое главное – себя.
Господи! Сколько ей лет? В это время у многих жизнь только начинается, а ей кажется, что она уже одной ногой на пороге старости. Ощущение того, что самое главное и хорошее в жизни уже случилось и впереди не будет ничего подобного, было постоянным ее спутником последний год.
Аля съехала на обочину и, уткнув голову в баранку руля, заплакала. Проезжавшие мимо машины отчаянно сигналили ей, но она мало что слышала. В ушах стоял слабый голос Ивана: «Он, говорят, очень хорош собой...»
Шаталов действительно был великолепен. Именно великолепен, потому как вылеплен был всевышним по образу и подобию античной статуи с лицом без изъянов. Он был холеным, движения точно выверенными, речь хорошо поставлена. Одет с этакой светской небрежностью, пригодной на любой случай жизни.
Может быть, именно воспоминание о его ухоженности и заставило ее свернуть в забытый ею переулок и остановиться у стеклянных дверей салона, где прежде она была постоянным клиентом.
Уже много позже, расставляя приборы на столе в своей гостиной, Аля вдруг задалась вопросом: а не кроится ли причина, побудившая ее почистить перышки, в желании понравиться Шаталову? Может, и прав Иван, насторожившись?
Она рухнула на стул и принялась дотошно исследовать темные закоулки своей души. И то, что она там обнаружила, едва не ввергло ее в панику.
– Нет! – прошептала она испуганно. – Нужно отменить встречу!
Алевтина кинулась к телефону и начала тыкать подрагивающими пальцами в кнопки. Ответа, как и ожидалось, не последовало. Монотонный зуммер однозвучно бил в ушную перепонку, лишая Алю надежды и последних остатков самообладания. И словно для того, чтобы окончательно выбить почву у нее из-под ног, в дверь позвонили...
Глава 11
Сенька был полон праведного негодования. Это надо дожить до такого – собственная баба обводит тебя вокруг пальца! Он за нее голову почти на плаху положил, а она... Прожить с ней два года и так и не разобраться, что к чему!
– Идиот чертов! – скрипел он зубами, мчась вперед, не разбирая дороги. – Поделом тебе! Сопли распустил! Друга, можно сказать, предал!
Последнее-то, конечно, вырвалось у него против воли. Хотя и был ему другом покойный Олег, но Сенька его не предавал. Ну женился на его женщине, но тот к тому времени уже стучался в небесную канцелярию. И не его, Сенькина, вина, что Верка решила пострелять...
– Иди, куда собрался! – в сердцах плюнул он, вспомнив о ее ответе. – Тошно тебе, блин, сказать, что любишь! А может, и не любит вовсе, а?! Может, притворялась все это время?!
Слова срывались с его губ громким шепотом, грозя привлечь к себе внимание окружающих, к тому времени неспешно прогуливающихся по окраинным улочкам их города. Это его странноватое поведение (летит себе
