палатку огрызались – скупо, с тяжким немногословием, присущим мужчинам. Харальд заметил шедшего в ту сторону боярина Твердислава и подумал, что гардский ярл непременно вмешается в перепалку, погонит девушку прочь. Ему этого не хотелось. Дочь Сувора была красива, а в междоусобные ссоры словен он не лез и лезть не желал.
Он подошёл и сказал ей:
– Здравствуй, белорукая. Велика моя удача, коли я встретил тебя здесь.
Девушка обернулась к нему и наклонилась в седле. Он заметил, что по скулам и переносью у неё щедрой полосой лежали веснушки, а к загорелой коже красиво льнули витые серебряные кольца, свисавшие с кожаной полоски на лбу. Тёмно-серые глаза смерили его, светясь откровенной насмешкой… а в следующий миг девушка выпалила что-то на своём языке – до того быстро, что Харальд ни крупицы не успел ухватить.
– Это, что ли, княжич заморский, Кожаных Штанов сын? – услыхали все остальные. – Хиловат ты что-то, мальчонка, для такого родства! Или вовсе уже измельчала порода?.. Поистрепались Кожаные-то Штаны?..
Харальд только понял, что его хотели поддеть. Плох тот викинг, который не сумеет достойно выслушать обидные речи и, усмехнувшись, метким словом срезать обидчика – чтоб впредь думал как следует, затевая поносить человека лучше себя.
Но для того, чтобы ответить, следовало сначала уразуметь произнесённое, и молодой датчанин обратился к подошедшему Твердиславу:
– Что сказала мне дочь Сувора ярла?
У того ухоженная борода стояла дыбом от свирепого гнева:
– Нечего тебе даже слушать, что всякая дурища сболтнёт!..
Это было сказано на языке вендов, чтобы поняли оба. Харальд пожал плечами:
– Если она сказала глупость, я пропущу её слова мимо ушей, потому что глупым людям свойственно говорить злые слова, не помышляя о зле. А если она нашла у меня какой-нибудь недостаток, я поблагодарю её и постараюсь избавиться от него!
– Она ожидала, что сын Лодброка окажется выше и толще, – перевёл Эгиль берсерк, помогавший словенам натягивать шатёр. Эгиль неплохо объяснялся по-гардски.
Харальд сощурился против солнца, глядя на девушку, и, тщательно подбирая слова, сказал на языке словен:
– А я ожидал, что такой воин, как твой отец, родит сына, а не болтливую дочь.
Девчонка недолго задумывалась над ответом:
– У добрых отцов дочери получаются лучше, чем у иных других – сыновья!
Она тоже перешла на вендский, которым отменно владела. Харальду показалось, будто она ещё и стрельнула глазами поверх его головы – на боярина Твердислава. Он даже задумался, ему ли предназначались её речи, но тут Пенёк шагнул мимо него и рявкнул, грозя кулаком:
– А ну, брысь отсюда, бесстыжая! К батьке ступай, пусть-ка зад тебе заголит да выдерет хорошенько! Скажешь – я велел! Знала чтоб наперёд, как старшего срамословить!.. Не то сам с лошади-то стащу
