Своими Чувствами из Южного Предместья, гуляя на Шан-горе, увидел необыкновенно большое дерево: тысяча колесниц, запряженных четверкой коней, нашла бы приют под его тенью.
– Что за дерево! – воскликнул он. – Вот, должно быть, замечательный материал!
Он посмотрел вверх и увидел, что ветви дерева извилисты, корявы и не могут пойти на балки и перекладины; посмотрел вниз и увидел, что корни так разветвляются, что не могут служить ни для гроба, ни для саркофага. Лизнул лист – обжег и поранил себе язык; понюхал лист и на целых три дня обезумел, точно опьянел. И тогда Владеющий Своими Чувствами сказал:
– Поистине это дерево ни на что не годно, поэтому оно и выросло таким огромным. Ах! Ведь прозорливый человек не показывает, чем он полезен, так же как и это дерево!
На земле у рода Терновника в Сун хорошо принимаются орех, туя и шелковица. Вырастут они в одну-две пяди толщиной – их срубают, чтобы вытесать кол для привязи обезьян; вырастут в три-четыре пяди – их срубают, чтобы сделать балки в доме знатного; вырастут в семь-восемь пядей – их срубают, чтобы сколотить гроб для человека благородного или богатого купца. Вот такие деревья и умирают под топором и секирой прежде времени, не прожив отведенного им природой срока. Они гибнут потому, что полезны. Будь они бесполезны, их бы освободили так же, как запрещают приносить в жертву Реке быка с белым лбом, поросенка рылом кверху и человека, страдающего геморроем. В таких признаках колдуны и жрецы видят предвестье беды, прозорливые же люди находят в них предзнаменование великого счастья.
Подбородок Урода Шу касался пупка, плечи возвышались над макушкой, пучок волос на затылке торчал прямо в небеса. Внутренности теснились в верхней части тела, бедренные кости походили на ребра. Склонясь над иглой или стиркой, он зарабатывал достаточно, чтобы набить брюхо; провеивая и очищая зерно, мог прокормить десять человек.
Когда призывали воинов, среди них без опаски толкался этот калека. Когда объявляли общую повинность, его, всегда больного, не назначали на работу. Когда же производилась раздача немощным, он получал три чжуна зерна и десять вязанок хвороста. Если способен прокормиться и дожить до предельного срока тот, у кого искалечено тело, то тем более тот, у кого искалечена добродетель!
Когда Конфуций направлялся в Чу, чуский безумец Встречающий Колесницы прошел мимо его ворот и пропел:
О Феникс! О Феникс!
Прощай, добродетель!
Грядущее – в далях.
Прошедшее – где ты?
Есть Путь в Поднебесной —
Мудрейших творенье.
Пути не обрящем —
Мудрейший в сторонке.
Ужасное время —
Спасайся от казни!
Пушинкою счастье —
Держи – улетает!
Но тяжести горя
Как скинуть, не знаю!
Оставь, о Мудрейший!
К чему добродетель!
Опасно! Опасно!
Оставь за чертою!
О страшные тернии!
Сгиньте с дороги!
Мой
