Диану накатило красноречие.
– Люс! – провозгласила она, как если бы стояла посреди стадиона, отчего Маргарет даже присела. – Ты же наша первая ласточка! На тебя смотрит вся планета! От того, как ты справишься с заданием, зависит судьба человечества! Твоего сына будут баюкать все женщины мира!…
Маргарет всю жизнь разговаривала с людьми вежливо. Именно обходительностью добилась она такого ответственного поста. Но всякая любезность имеет предел. Хронодинамистка, впервые в жизни нарушая служебную инструкцию, рассчитала все поминутно и ораторского припадка Дианы, естественно, не учла.
Воспитание сказалось в том, что Маргарет не промолвила ни слова. Она просто отпихнула от хронокамеры бабушку и впихнула туда внучку. Дверь лязгнула, щелкнула, крякнула и забурчала. После чего послышался ровный гул.
Видимо, этот гул должен был вызвать у хронодесантника головокружение и способствовать безболезненному переезду в нужную эпоху его бесчувственного тела.
Маргарет впопыхах не предупредила Люс об этом побочном явлении. И лихая А-Гард, сползая на бронированный пол камеры, ощутила-таки легкий испуг – не сравнимый, правда, с тем испугом, который ей пришлось пережить в Кордильерах, когда она висела на одной руке, раскачиваясь над бездонной трещиной, пока Зульфия-А-Гард не подползла к краю и не помогла ей выкарабкаться.
Она впала в небытие и не видела, как тают вокруг нее стенки хронокамеры, как возле головы проявляются, словно на фотопластинке, стебли цветов и трав, как наверху наливается синью майское небо…
И тут возник девичий голос.
– Какой красавчик! – услышала Люс. – Ой, какой же он красавчик! Не дожить мне до дня всех святых, Мэгги Смит, если у нашего господина лорда когда-нибудь был или будет такой хорошенький паж!
– Клянусь рыжей коровой, Бетти Эшли, так оно и есть!…
– Скажи лучше – недоенной рыжей коровой, Энн Перри!
Девицы расхохотались.
Люс открыла глаза.
Рядом с ней сидели на корточках три пышечки в венках и с полевыми цветами в руках. Люс сообразила, что раз на крестьянских девушках чистые белые сорочки, да еще с вышивкой, и яркие юбки, непригодные для возни в хлеву, и руки не просто отмыты, а даже ногти вычищены, то девушки собрались на праздник. А праздник был тот самый, куда и она торопилась – знаменитый майский праздник с состязаниями лучников, выборами главной красавицы – «девки Марианны» и плясками до упаду вокруг майского дерева.
– Господин паж! – обратилась к ней Бетти, склоняясь так, что пышная грудь в вырезе сорочки открылась Люс во всей красе. – Если вы уже соблаговолили выспаться и отдохнуть, то не проводите ли нас, конечно, если это получится по пути? А мы всю дорогу будем петь вам песни и даже станцуем, если вам будет угодно!
Судя по хихиканью подружек, в этом крылась какая-то подначка, и неизвестно, что она сулила неопытному пажу.
– Конечно, я провожу вас, милые девушки, – вставая, ответила Люс, – если вы идете на праздник в Ноттингем. А чтобы нам не было скучно идти, мы
