разворачиваться по двору, и мельком Ружон увидел, как разбегались, занимая позиции, охранники возле других фургонов.
Он опасался, что ему вот-вот дистанционно отключат привод, а потому одной рукой орудовал джойстиком, а другой торопливо срывал крышку панели электрооборудования.
В бардачке нашлась отвертка, и это помогло закоротить провода, отходящие от платы дистанционного управления.
Как оказалось, Ружон вовремя провел эти манипуляции, поскольку через пару секунд щелкнуло реле размыкания, но разорвать подачу электроэнергии на двигатель уже не могло – питание пошло через отвертку.
Между тем Ружон с разгона снова протаранил ворота, и на этот раз они не выдержали и повалились, выворачивая забетонированные столбы. Он еще прибавил тяги, и шесть колес из широкой пулестойкой резины стали дымиться, бешено вращаясь и подминая остатки искореженных ворот.
Еще немного – и Ружон оказался на оперативном просторе.
– Это что там за хрень?! – проорал он в эфир. – Я к тебе обращаюсь, Двадцать Первый!
– Я сам ничего не понимаю, – признался тот. – Они должны были работать как по писаному. Я тут не виноват. Может, это агент соскочил?
– Ты вообще хорошо меня видишь? – спросил Ружон, старательно вписывая тяжелый броневик в очередной поворот.
– Мы тебя прекрасно видим, – послышался голос Двадцать Шестого.
– Ну хоть это… – произнес Ружон, с трудом разъезжаясь на перекрестке с беспилотным грузовиком.
Где-то вверху, над домами, двигалась целая кавалькада миниатюрных летающих датчиков, которые были настолько малы, что их нельзя было увидеть даже с расстояния в полсотню метров.
Каждый из них собирал определенную часть спектра, но все вместе это монтировалось в трехмерную, яркую и отлично читаемую картинку, поступавшую на мониторы диспетчеров, которые находились на удалении.
– Так, внимание, к тебе приближается полицейский фургон, – предупредил Двадцать Шестой. – Справа. Похоже, он уже в курсе ситуации и будет тебя отжимать – машина очень тяжелая.
– Кажется, я его вижу! – ответил Ружон и надавил на сигнал, когда увидел перебегавших дорогу пешеходов. – Как насчет радиоперехвата?
– Пока никак. Они хорошо шифруются – скачут с канала на канал. Но мы над этим работаем.
– Внимание, ты движешься слишком быстро, – заметил диспетчер с позывным Двадцать Первый.
– Принято! – ответил Ружон. Если бы он слишком рано подъехал к дому судьи, то не создал бы повода для «беспорядочной стрельбы преследователей».
– А вот и они, – сообщил Двадцать Шестой. – За тобой пристраиваются уже две машины преследования.
– Что с перехватом?
– По-прежнему ничего, – ответил Двадцать Первый. – Особо не надейся, похоже, тут мы их недооценили.
«А ведь получили всю аппаратуру, какую заказывали!» – мысленно возмутился Ружон
