чем-то, подающим голос о себе издалека.
И, скорее всего, совесть – из мудрости. И не возрастной, а нашей родовой, от всего человечества со всей его историей. С непреложностью порядочности и упорства в прокладывании дороги себе и другим. И не в рай. Куда лучше и выше – в человечески крепкий и ни за какие коврижки не продажный обиход людей умных и добрых. Проистекая из честных вопросов к себе самому прежде всего.
Я не знаю на сегодня более нежелательных, легко отбрасываемых или тотчас обрываемых разговоров, чем о совести. Будто это заведомо ясная, давно всеми признанная вещь, о чём беседовать не с руки, да и смешно – как в песочнице! Она есть и всё!
В детстве мне так и думалось, коль взрослым было известно больше. И у нас, детей, не было никаких сомнений в её предписано беспрекословной важности. Мы всегда понимали их суровое и малоприятное требование: «Ну-ка, посмотри мне в глаза!..».
Взрослея, неизбежно открываешь, в какой же несусветной мере ещё на деле очень плохо на земле как раз с совестью. Сколько ни слегло поколений и ни погибло действительно героев, пропитанных ею.
Да, все согласны: совесть – это очень правильно! Очень-очень важно! И тут же большинство поступают в большинстве же случаев ей вопреки. С убойным расхождением слов и дел. С ядовитым лицемерием и логичностью фальшивых доказательств в самооправдание, скрывающее жестокость корысти.
Мучительное противоречие, в котором хотелось разобраться.
Этой явной нескладностью озадачился ещё Сократ, кто первым стал искать ответ. Именно этот раскол в сознании правоверных афинян стоил ему жизни – суда с приговором к смерти.
Что мешает заглянуть в суть: из чего же всё-таки соткана совесть? Чтобы понять наконец, почему от неё так резво шарахаются в сторону.
Но и в том вопрос: а нужно ли?
А посмотрите на события окрест и в мире: за голову хватаешься – сколько ежеминутного ужаса! Какая совесть?! Откуда ей взяться, когда и вежливости не разглядеть в дыму и копоти, среди рек крови и потоков слёз под насаждение бездумья и похоти, безжалостного «бизнеса» с обдиранием всех и всея. Среди гула и треска повсеместного и всяческого вранья. С возвеличиванием болтунов и лжецов до национальных героев.
В сумасшедших домах тише и пристойнее.
А всё же числится за нами упорное возрождение, не сдающейся ни властям, ни векам, – совести! Не истребляется она и с гибелью тех, кто предпочёл не изменить ей. Вместо погибших поднимаются всё новые отважные в совести люди. И будет только так. Почему?
У меня нет и не может быть бесспорности ответа. За мной лишь поиски и наброски (и на те осталось не так много времени). Отрицая или развивая их, можно идти дальше. Нужда в том будет только расти и обостряться. Я твёрдо верю – непременно найдутся те, кто продолжат ради истины.
Пепел Совести стучит в нашем сердце!
К истокам
1. Совесть – соотношение норм в человеке с их диалектическим выражением. Катализатор или тормоз деятельности.
2. Не верю в абсолютную несвязанность ума и совести: в то, что дозволено быть умным и отменно беспринципным, бессовестным человеком. Человеку подлинно умному, тем паче очень умному, не дозволено. Ум и совесть теснейше соединены!
Совесть и есть выражение ума в нравственной сфере, в густой каше отношений, традиций, интересов. Степень ума человека в самой прямой степени выражает и степень развития в нём качества по имени совесть. Дети оттого более совестливы, что их ум активен, гибок, чуток, не заражен чумой различно сиюминутных выгод, интересов и неурядиц сугубо взрослой жизни.
Тот или иной разлад возможен, реален, коль жизнь мучает и калечит. Полного разрыва быть не должно – за ним смерть человеческой личности с угасанием и способностей.
3. Человечность – только живое (диалектичное) понятие, заполняемое нашей совестью. И совесть не в том, чтобы свято исполнить долг. А в том, чтобы при этом был прок для ума, души и совести тех, кого касается. Твоих тоже. Иначе исполняется не долг, а должность, что далеко не одно и то же.
4. Как социально-производственное качество совесть есть осязание себя среди других, но и других – в себе!
Ибо совесть – это умственное чутьё в сфере нравственности и потому верный признак именно человеческих поступков.
5. Как правило, мы, современные люди, не слышим себя самих. Лишь глухой ропот «внутреннего голоса». Между тем действие психических и психологических законов неслышимо. Кроме совести! Стало быть, совесть и есть необходимый нам внутренний слух.
Степень их нерасслышимости прямо связана
