Сержио, жить вообще вредно, – потеряв всякое терпение, перебила его Яна. – Я, с вашего позволения, закурю.
– О, пожалуйста. Можно было и не спрашивать.
– А я все-таки спрошу. Вы от табачного дыма-то не задохнетесь? А то пробудится язва желудка, обострится плоскостопие и вспыхнет кожная аллергия. Вдруг вас потом чирьями закидает?
– Что вы такое говорите, Яна Павловна, – опешил итальянец. – Делайте что хотите. Умоляю вас – будьте раскованны.
Выпили, закусили. Сержио несколько отмяк, в глазах появился прежний восторг.
– Ладно, давайте раскованно знакомиться, – снизошла Яна. – Вы говорили, что занимаетесь бизнесом.
– Да, делаю обувь. Вся Италия помешана на обуви. После Муссолини и войны мы были очень бедными. Всем хотелось быть нарядными, и мы начали с ног. Дела пошли успешно, и Италия стала в обуви законодателем мод.
– Откуда вы так хорошо знаете русский?
– А я русский – по матери. Матушка моя попала в Италию во времена хрущевской оттепели. Помните такой термин?
– Я-то помню, потому что книжки читаю. Но слушать из уст итальянца про русскую оттепель – смешно. А сейчас у нас что, по-вашему: морозы или сосульки?
Он рассмеялся.
– Сейчас у вас в России – большие холодные цунами, – и тут же посерьезнел: – А вы чем занимаетесь, Яна Павловна?
– Художник, – Яна пожала плечами, мол, короткий ответ ничего не даст, а долго рассказывать не хочется.
– Вы были в Италии?
Да, она была в Италии, она приезжала к подруге в Милан, а заодно объездила всю страну. Яна даже сообщила кой-какие подробности, ожидая, что Сержио выдаст себя удивлением или жестом. Она пыталась определить, насколько он осведомлен о ее персоне, но тот только вежливо и доброжелательно улыбался, задавая нейтральные вопросы.
– Вы надолго в Москве?
– Как пойдут дела. Может быть, месяц, а может быть, и дольше.
– Сержио, давайте откроем карты. Что вы хотите от меня, скажите честно?
– Я хочу сидеть с вами в ресторане, смотреть в ваши глаза и радоваться жизни.
– И часто вы собираетесь эдак радоваться?
– Каждый вечер.
– Почему вы не добавляете – и каждую ночь?
Итальянец шумно вздохнул, залпом выпил вино и только после этого широко улыбнулся.
– Это подразумевается само собой.
– У вас на Западе сложилась ложная предпосылка, что в России все женщины доступны. Уверяю вас, это вовсе не так. Это у вас была сексуальная революция, а у нас просто экономические трудности. Раньше общаться с иностранцами нам запрещало КГБ.
– Теперь не запрещает?
– Теперь не запрещает. Но я не желаю заводить шашни с представителями других держав. Кто знает, что у вас на уме?
– На уме у нас
