носу с Олечкой!
– Радка! Ты офигела совсем?! – зашипела на меня коллега. – Он тебя спрашивает! Прикинь! Чё ты молчала, что вы знакомы?
– Хотела сказать, не успела, – пожала плечами.
Так! Рада Станиславовна, это уже становится навязчивой привычкой, подставлять подруг и знакомых под удар Бестужева. Все, грудь колесом, и пошла держать ответ за свои поступки!
– Ну, ты вообще, даешь! Иди, давай, он тебя ждет!
– Спасибо, до завтра, Олечка!
– Давай, скачи уже к моему принцу!
И я «поскакала». Вернее, спокойно направилась в сторону приключений на свою мягкую и любимую. Видели бы вы его глаза! Он даже не скрывал своего разочарования, констатировав факт срытия моих ног от его взгляда. Боже мой, этим олигархам, что, своих блондинок уже недостаточно? Зачем ему нищая и скромная официантка, хоть и из самого крутого рыбного ресторана Ле ПуаСон?
– Добрый вечер, – легкий кивок и ничего незначащая ухмылка. Очень по-мужски. – Прошу вас, – миллионер галантно открыл мне дверь, и мы вышли на улицу.
Вдохнула сухой, нагретый воздух вечернего города. И чуть было не поперхнулась им, так как практически к моим ногам тут же подъехал огромный, ужасно крутой, черный лимузин!
– Прокатимся? – услышала пока любезное из-за спины.
– Господин Бестужев, – быстро развернулась к нему, блокируя Цезарю подход к пассажирской двери. – Я никуда с вами не поеду!
Миллионер остановился в нескольких сантиметрах от меня – сейчас его горячее дыхание оседало прямо на коже моего лица. Мама!!!
– Почему же? Есть причина?
– Есть причина, – выдавила из себя как можно более уверенно, – вообще с вами не разговаривать!
Боже мой, его духи, такая завораживающая мужественность, сила гордого и самовлюбленного самца – моментально вскружили мне голову. Психология, блин! Что она может, против естественных реакций тела и гормонов?
– Да?
Казалось, он чуть-чуть наклонился ко мне. Совсем немного, пару миллиметров, может быть, при этом ничем, даже краешком своего дорого пиджака не коснулся – но ощущение было такое, будто бы уже раздел меня. Полностью. Его умные глаза внимательно разглядывали мое лицо. Я была уверена, он видел все, малейшее шевеление ресниц, расширение зрачков, а они у меня сейчас, наверное, расплылись дальше некуда (так всегда бывает во время возбуждения). Он заметил даже то, как сильно хлопали крылья моих ноздрей – я отчаянно пыталась дышать, хотя это плохо получалось в данной ситуации.
– Госпожа Грозная, – произнес он, наконец, – вы сейчас сядете в машину и поедете вместе со мной. Во-первых, потому, что я не привык к тому, чтобы с моих лекций сбегали.
– А во-вторых? – не сказала, выдохнула я.
– А во-вторых, я осознаю, что некоторым образом мог обидеть вас. За мной примирительный подарок.
– А
