Только сейчас мужчина обратил внимание на то, что на ней было надето. Ну, кто спит в таком, когда такая холодина?! И зачем она открыла окно? Люба снова заплакала. Ставр поднял с пола одеяло, накинул его на женщину, и встряхнул ее посильнее. Она открыла мутные со сна, полные слез, глаза.
– Тебе что-то приснилось. Ты плакала.
– Да? – растерянно уточнила Люба, проведя руками по влажным щекам.
– Над тобою что-то кружило… – зачем-то пояснил Ставр, внимательно за ней наблюдая.
– Бабочки. Они всегда надо мною кружат…
– Никогда бы не подумал, что бабочки могут вызывать негативные эмоции.
– Это плохие бабочки. Очень-очень плохие…
Люба натянула повыше одеяло. В комнате было жутко холодно. Она, как обычно, забыла закрыть окно… Встрепенулась резко:
– А как ты сюда попал?
– Пролез в окно, – криво улыбнулся мужчина. – Не оставляй его больше открытым.
Ставр подошел к электробатарее и включил ее на полную мощность. Практически сразу в доме запахло горелой пылью.
– Ну… Я, пожалуй, пойду.
– Нет! – Люба вскочила с кровати, подошла к мужчине. – Ты мне так и не рассказал, чем закончилась история с девочкой… Ее забрали в приют?
Ставр остановился. Замер на женщине взглядом. Этот чертов шелк вообще ничего не скрывал… Их глаза встретились.
– Надень что-нибудь. Тебе холодно. И не стой босая – пол ледяной.
Люба послушно кивнула. Полезла в комод, достала ангоровые носки, которые купила здесь же, у местных мастериц. Накинула на плечи толстую вязаную кофту. Это позволило хоть немного отвлечься от Ставра и всего того, что в ней закручивал этот мужчина. Ей импонировало в нем буквально все. И даже это «не стой босая» нравилось невероятно… Это было так по-настоящему, по-мужски…
– Так что там с девочкой? Ее передали в приют?
– Да. И ребенка, которого она утащила, тоже. Это оптимальный вариант.
– Не думаю. Если над ним и вправду издевались…
– То больше не будут. Не переживай. Он дождется своих родителей.
Люба сглотнула, кивнула головой. Она верила ему безоговорочно. У нее не было сомнений, что этот мужчина никогда бы не стал сотрясать воздух понапрасну. Если он что-то говорил, то был в этом абсолютно уверен.
– А сама девочка? Что ее ждет?
– Ничего хорошего. Да, ты и сама все понимаешь.
Уж лучше бы не понимала. Эта девочка, которая предлагала себя, стала и для нее испытанием. В голове не укладывалось, как такое вообще может быть.
– Как ее зовут? Сколько ей лет?
– Даша Иванова. Ей четырнадцать.
– И она…
– Да, Люба, ты все правильно понимаешь.
– Она – ребенок.
– Это не мешает ей продавать себя.
Любовь обхватила
