её нет, – озадаченно произнёс он, рассеянно оглядывая помещение.
Я опять напряглась. Бред какой-то. Как тут могла быть моя прабабка? Если уж и бабушки нет в живых несколько лет, то что уж говорить о её матери?
– Ты не поверишь, дочка! Вы с ней похожи, как две капли воды! – отчего-то сокрушался Игнат Петрович. – Я тебе хотел её показать, прихожу – а след простыл.
– Я похожа на свою бабушку Людмилу, но не так, чтобы очень… А её маму звали Радмилой.
– Какая Радмила? Роксана! Вот на кого ты похожа, что не отличить! Но её фотография куда-то пропала. Только что перед твоим приходом я держал её в руках.
– Может, в прихожей забыли? – неуверенно предположила я.
– Нет! – вскричал Комаровский. – Не имею такой скверной привычки расхаживать по квартире с редкими документами.
Я пожала плечами. Откуда мне знать о его привычках. Мы даже толком не познакомились.
Учёный, словно услышав мои мысли, встрепенулся и, улыбнувшись, взглянул на меня.
– Прости меня, Оксана! Я так разволновался, увидев невероятную схожесть между тобой и твоей родственницей, что забыл представиться тебе, как положено, и рассказать, зачем ты тут.
– Ничего, Игнат Петрович, дело житейское, – голосом умудрённой опытом старушки, вздохнув, ответила я.
– Значит, так, Ксения, мы уже познакомились, теперь к делу. Жили две сестры из разорённой дворянской фамилии. Во время октябрьской революции одна из них крепко влюбилась в княжича. Но его семья им благословения не дала. Отпрыск тот был не на шутку влюблён в девицу и мириться с волей предков не пожелал. Схватив свою зазнобу в охапку, он бежал с ней за границу, прихватив часть отчего капитала. Больше ни о нём, ни о Роксане (а это была она) ничего не слышали ни их родители, ни родная сестра Радмила. Потом семью твоей прабабки раскулачили и отправили в колхоз. Она нашла себе мужа, и у них родилась твоя бабка Людмила. Я поднял архивы, проследив географию их перемещений. Там я нашёл фотографии детей – Роксаны и Радмилы. Так вот, самое интересное, что больше ты похожа на сбежавшую прабабку, – учёный замолчал, словно иссяк.
Было заметно, что Комаровский сильно колебался. У меня возникло впечатление, словно он чего-то не договаривал.
– Игнат Петрович? – окликнула я старика. – Мне показалось, или вы кое-что от меня утаиваете?
– Хорошо, девочка, – обречённо вздохнул профессор. – Я хотел предупредить, чтобы ты не слишком доверяла доктору Милошу Павловичу. Мне он показался скользким и ненадёжным человеком. Это он разыскал меня в России и попросил по своим каналам связи покопаться в архивах и раздобыть всю информацию о тебе и твоих родных здесь. Учитывая объём работ и давность лет, он оплатил мои изыскания очень щедро. Боюсь даже представить, какие люди стоят за всем этим переполохом. Тёмная история, дочка, – вздохнув, пожилой мужчина поднялся из кресла, показывая, что аудиенция закончена.
– Но зачем
