подыгрывать взрослым;
В) не такой уж и глупый, как мы о нем думаем;
Г) будет мучиться от недосказанности больше, чем от грустной, но честной правды.
У нашего страха взрослые глаза. И часто зрение у этих глаз очень близорукое: взрослый видит выгоду пары-тройки недель, а то, что будет дальше, не видит. А в будущем, между прочим, много рисков:
А) если пофантазировать, что тайна продержится долго, лет эдак 7—8, а сейчас малышу 5 лет, то мать и отец, как и прочие хранители легенды, рискуют потерять контакт с подростком в тот момент, когда правда все же станет ему известна. Чадо может не смириться с такого масштаба ложью;
Б) может найтись посторонний доброжелатель и выложить свою версию событий, скажем, о попавшем в тюрьму близком человеке, и версия будет в корне отличаться от реальных событий. Кому поверит ребенок: постороннему человеку, сказавшему правду, или родственникам, много времени вравшим? Вопрос остается открытым;
В) для ребенка семья – это целый мир, это его планета; это тот ресурс, то место, из которого он черпает жизненные силы всю свою жизнь; какого ему будет, когда этот мир разлетится на кусочки от лжи? А если не разлетится, то потрескается так, что через щели провалиться можно будет.
Стоит ли детям рассказывать горькую правду? О смерти, о тюрьме, о трагедии, о разводе, о больнице. Ответ однозначный – да. Хотя у каждого есть выбор – риски изложены выше.
О том, когда уже…
…клубок лжи намотан? Когда легенда была уже сочинена и поддерживалась какое-то количество времени. Надо настроиться и рассказать правду – такую, какая она есть, без лживых витиеватостей, учитывая возраст ребенка, и лучше – простыми словами, понятными для него, однозначными, недвусмысленными.
Стоит помнить, что это тяжелое время разговора закончится, оно – конечно, разговор не будет длиться вечно. Это как укол – больно, когда прокалывают кожу, когда вводят лекарство тоже очень больно, потом место от укола побаливает, но рано или поздно оно заживает!
Зато как только вы скажите правду и переживете самые острые минуты вместе с ребенком, начнется новый этап жизни. Правдивый, без лжи и предательства. Вы буквально вздохнете полной грудью. Это, кстати, не метафора.
Во-первых, для разговора стоит выбрать время, когда ребенок будет спокоен, и вы также будете собраны, уверены и полны решимости. Лучше если с ребенком поговорит мама или другой близкий родственник, так же можно собраться всей семьей. С 4—5 лет ребенок уже способен воспринимать информацию об утрате, потере, хотя нам, взрослым, соглашусь, с трудом в это верится. Подготовить ребенка к разговору можно и с помощью сказки, специально сочиненной для этого случая, где герои легко угадываются, а сюжет будет созвучен реальной истории. Во-вторых, следует настроиться на то, что ребенок не воспримет информацию с улыбкой. Да, он, скорее всего, заплачет, распереживается, сильно расстроится,
