был недоволен:
– Это чудовище? Зачем? Бабушка умрёт со страху!
– Да нет же, ничего, – успокоительно сказала Носишка. – Я ему послала очень сухое приглашение, думаю, не придёт. А даже если и придёт, мы у него перед носом дверь захлопнем, и всё. Мне, понимаешь, хотелось посмотреть, очень уж синяя у него борода или это люди преувеличивают…
– Возможно, что преувеличивают, – сказал Педриньо. Решили распределить обязанности на время праздника.
Графа подвесили на верёвочке к оконной раме, чтоб он наблюдал за дорогой с помощью бинокля донны Бенты.
– Как увидите вдалеке облако пыли, сообщите. А я пойду поищу Рабико.
Маркиз явился неохотно, так как ему пришлось прервать еду; пятачок его ещё был вымазан в маниоковой каше, и он спешно что-то по пути дожёвывал. Педриньо завязал ему на хвосте большой красный бант, а на уши подвесил серёжки из плодов арахиса.
– Станешь у двери, понял, маркиз? И будешь принимать гостей. Как услышишь, что стучатся, спроси: «Кто?» – открой и объяви: сеньор такой-то или сеньора такая-то. Понял? И веди себя, пожалуйста, прилично, а главное, своих серёжек не съешь по ошибке…
Эмилия так яростно подметала пол кисточкой от клея, что Носишка вмешалась:
– Хватит, Эмилия! Ты так пол продырявишь. Пойди умойся и надень своё платье травяного цвета с апельсиновыми разводами. И отдохни. Ты сегодня что-то бледная.
Кукла гордо выпрямилась и – топ-топ-топ – затопала одеваться.
Как только она вышла, граф закачался на верёвочке и, не отнимая от глаз бинокля, нацеленного на дорогу, произнёс сиплым голосом мудреца:
– Я вижу вдалеке облако пыли!
– Да нет ещё, граф. Рано ещё. Сначала мы будем завтракать, а после завтрака вы начинайте видеть пыль, понятно, сеньор?
Утренний кофе пили залпом. Заметив эту поспешность, донна Бента спросила:
– Какая сегодня готовится игра, Носишка?
– Совсем не игра, бабушка. Будет самый настоящий праздник, вот увидишь. И гости всё принцы, и принцессы, и феи…
– Прекрасно, – сказала донна Бента, – только вот что: мне нужно написать письмо моей дочери Антонике, так что очень уж не шумите. Дайте мне посидеть спокойно.
– Ладно, бабушка, не будем, но ты должна хоть одним глазком взглянуть на праздник, хорошо? Хоть в замочную скважину. Как услышишь, что кричат «ура», хлопают в ладоши и громко поют боевой гимн индейцев…
На лице донны Бенты изобразилось отчаяние…
Вернувшись в комнату, предназначенную для приёма гостей, Носишка крикнула графу:
– Теперь начинайте видеть пыль!
Бедный мудрец, который задремал было, опустив голову на бинокль, проснулся и, глядя на дорогу, сказал:
– Я вижу вдалеке облако пыли.
– Крошечное облачишко или большущее облачище? – спросила Эмилия. – Если большущее облачище, то это, верно, Принц Ветер.
Носишка
