разлома Советского Союза вынесла в центр Европы.
Перед вами его очень русская книга, впрочем, как и все его работы.
Если бы эта книга была фильмом, то многие фрагменты в нем пришлось бы «запикивать». Но ведь в России без крепкого словца дела не делаются. Знаем, что это плохо. Стараемся. Но иногда… ох, иногда русский язык, великий да могучий, дает выплеснуть душу и эмоции лишь в раскатистом (и невозможном на любом другом языке) выражении.
В жизни Сергей Хелемендик был интеллигентным, спокойным, солидным и уверенным в себе мужчиной. Мат отнюдь не был частью его лексикона.
Почему же он появился в книге «Мы … их!»?
Вот что написал об этом сам автор: «Замечу, что ни до этой книги, ни после нее я не пользовался матом как неким стилевым средством или регистром в своем творчестве. В университете я занимался Буниным и Достоевским, для которых мат был просто неприемлем в рамках канонов литературы того времени. Почему он вдруг зазвучал? Наверное, был непроизвольным и шел изнутри, то есть от всей души и от чистого сердца. Отдавал ли я себе отчет в том, что мат повлияет на судьбу книги? Конечно да! Моя жена, первый читатель и лучший редактор всех моих текстов, долго протестовала, мы даже ругались. Но победила воля автора».
Воля автора – закон.
Переиздавая эту книгу, мы с вдовой Сергея решили оставить в ней все как есть. Воля автора.
Книга легко читается, как и все, что писал Сергей Хелемендик.
Эта книга о нас. Она и о них.
Кто такие «они», пояснять не нужно. Это наши соседи по планете Земля. Партнеры.
Они нас или мы их? Мы так вопрос ставить не хотим. Призываем к компромиссу, обращаемся к доброй воле. А они просто хотят … нас. Как когда-то индейцев.
Но так не получится. У них не получится. А у нас получится. Все получится – нам надо только этого сильно захотеть.
Такие вот дела.
Эта книга была написана в 2003 году, и за прошедшие пятнадцать лет многие прогнозы автора касательно России и геополитической ситуации исполнились – переход на отечественное производство, экономические санкции со стороны США, увеличение расходов на военно-промышленный комплекс. Россия все еще находится на стадии самоопределения, а ее граждане продолжают задаваться вопросами – кто мы, чего мы хотим и на что мы готовы ради достижения целей.
Николай Стариков
Пролог
Еще не совсем знаю, кто такие мы, а кто они. Но уже чувствую – мы объебем их. Сначала будем объебывать их понемногу, потом все больше и чаще. Мы уже начали, хотя еще не понимаем этого.
Что сделали они – нам
Ничего хорошего. Оглядываясь на последние сто лет, нельзя не заметить, как они нас сживали со света.
Говорят, им очень не хотелось, чтобы мы были так же многочисленны, как чувственные индусы. Они лезли из кожи вон за любую революцию – но обязательно у нас, за любую войну – с нами в главной роли, за каждую коллективизацию, либерализацию или демократизацию – но снова не у себя, а у нас.
Они как будто добились своего, они не дали нам размножиться так обширно, как мы могли бы и как многим из нас хотелось бы.
После нашей шумной революции они, посредством французов, слизнули сливки нашей аристократической знати. До сих пор ходят жирные и томные, как усыновленный коллективом молокозавода кот. Переваривают гены наших князей и графов. Только не в коня корм.
Как-то однажды в Крыму они оскорбили нашего вождя, попробовав назвать его за обедом дядюшкой Джо, в то время как он кормил их редкой в голодное военное время черной икрой.
Иосиф Виссарионович так обиделся, что прямо за обедом чуть было не отказался делить с ними богатые плоды победы по принципу: им большой кусок Германии, нам – все остальное.
Еще Иосиф Виссарионович в ответ на их глупую шутку глубоко задумался, а не освободить ли всю Европу самостоятельно и от всего сразу. Но не освободил – побоялся, что у нас треснет морда.
Зря побоялся – наша морда бы выдержала. Там всего-то ничего освобождать оставалось – французов, нализавшихся наших дворянских генов, да испанцев с итальянцами, по-девичьи влюбленных в коммунизм и красные бригады.
Откормленные дивизии янки содрогнулись бы при виде нашей победоносной силы и стыдливо уплыли домой. Особенно увидев, как тщательно эта победоносная сила насилует немецкий женский пол, с каким напором впрыскивает свои сильные гены ослабленному неприятелю. Свалили бы пугливые янки от греха подальше, чтобы и их не трахнули.
Это была наша версия плана Маршалла. Масштабность нашего впрыскивания была помножена на немецкую склонность к всеобщему учету и контролю и привела к созданию
