два в год. Чаще не получалось.
– Угу, – кивнула Инга. – Олег рассказывал мне, как вы доводили твою старшую сестру. Она ненавидела бардак, а вы специально швыряли вещи на пол…
– Но где-то год назад Олег снова замаячил, – будто не слыша её, продолжал Глеб. – Как раз после того, как вас обоих уволили. Я сначала думал, он так подавлен, потому что потерял работу. Но потом заподозрил: тут иная причина. Он приходил просто посидеть, поболтать вроде ни о чём, ну, знаешь, все эти: «А помнишь…», оно всегда приятно. Но я-то понимал, что он хочет о другом.
Инга слушала. Глеб замолчал.
Бордовое, тревожное молчание. Нерешительность и желание признаться одновременно. Главное – не сбить настрой. Не шуметь, не звякнуть ложкой. Сейчас он скажет всё, что знает. Он давно хочет это кому-то сказать.
Глеб начал говорить быстро, будто сам боялся своих слов:
– Где-то год назад. Мы сидели в баре. Пятница, шумно. Я позвал ещё двух своих из банка – пиво попить. Олег не вылезал из телефона. И вдруг в лице изменился. Сразу сказал, надо уйти. Быстро допил остатки пива, но сначала пошёл в туалет. И тогда я взял его телефон. Знаю, знаю! Но мне стало дико интересно, что могло так изменить его настроение. Ты же его знаешь – он обычно непробиваемый. Как зубр.
Инга опять кивнула. Она боялась дышать.
– В общем. Он сидел в какой-то ужасной группе Nасвязи. Я сначала подумал – сатанинская. Там символы какие-то стрёмные, фотографии… Я не успел толком ничего прочитать, но посты все были заумные, запутанные какие-то. Я только потом понял – это была группа самоубийц. Ну, из тех, про которые статьи писали.
– Название не помнишь? «SOS Депрессия»?
– Нет. – Глеб скривился. – «SOS Депрессия» – туфта и розовенькие цветочки. Думаешь, я потом не посмотрел, в каких он группах? Видел я эту «SOS Депрессию». Гламурный журнальчик по сравнению… Извини, я не то имел в виду.
– Ничего. Я поняла.
– Это была закрытая группа, я уверен.
– Это точно была Nасвязи?
– Да. Я, конечно, не признался ему, что заглядывал в его телефон, но решил серьёзно поговорить. Не спрашивать напрямую о группе, а начать издалека: чем подавлен, что происходит. Вдруг он именно этого от меня и ждал?
– Удалось?
– И да и нет. Олег сказал, что занимается каким-то расследованием, и оно отнимает у него много сил. И будто закрылся. «Тоскливо так, – говорит, – непонятно. Вот тут внутри – чернота». И хлопнул кулаком по груди, в самый центр, чуть пониже сердца. Я ему ещё предложил к психологу походить – он усмехнулся: я уже. Но горько так сказал. Думаю, он про группы эти и говорил. Какое расследование вы вели?
– Как раз тогда начали дело о махинациях с ветхим фондом, слышал?
– Конечно, Олег кидал мне ссылку на ваши материалы. Весёлого мало, конечно. Но точно не причина наложить на себя руки.
Они помолчали.
– Я перечитал потом ту статью в «Дневной газете», помнишь, про «Мифотворчество Dead». Про их систему зомбирования. Как они человека обрабатывают со всех сторон:
