style="font-size:15px;"> – Так точно, ваша светлость, согласно артикулу! Во дворе!
– Иду. Переоденусь только. А кто он?
– Рыцарь Докари Та Микол, ваша светлость! Судя по изломанному гербу – княжеской фамилии, второй сын.
– А-а-а… – Хоггроги фыркнул полуулыбкой, и всем сразу стало понятно, что сие известие весьма приятно повелителю. – Отлично. Тогда я так иду, не переодеваясь. Рыцарь рыцаря всегда поймет. Небось, и зверюга при нем?
– О да, ваша светлость! У-ух! Это настоящий охи-охи! Так вы его знаете?
– Встречались однажды. Сгоняй к ее светлости, предупреди. Ну… чтобы то, се, завтрак получше, понаряднее. Узнай у егеря – есть ли что стоящее на нынешний день?.. И на завтрашний. Керси разыщи или пошли за ним. Побежал!
Гонец Его Величества действительно был рыцарем, а золоченые шпоры, золотая цепь на груди, цвета на парадном княжеском щите безошибочно указывали на некие обстоятельства его жизни, а именно: юноша – гонец был весьма и весьма молод – второй сын князя, он не женат и он рыцарь.
Едва завидев маркиза Короны, гонец спрыгнул с лошади и приготовился, было, к приветствию по всей форме, но…
– Оставьте, оставьте, сударь! И наденьте свой берет. А хотите – снимите его, в пределах замка не зазорно ходить простоволосым. Видите? – маркиз Короны провел вдоль себя пальцами сверху вниз, как бы давая императорскому гонцу ознакомиться со своим внешним видом, несовместимым, по его мнению, с пышными придворными церемониями. И действительно: голова непокрыта, густые светлые волосы буйно торчат вовсе стороны, словно бы никогда не имели дело с гребнем, драгоценностей на одежде нет, важности в манерах – ни малейшей… Но зато широченная длинная рубаха-безрукавка навыпуск то и дело потрескивает под напором могучих мышц плеч, груди и живота. А руки у его светлости маркиза… А ноги, а сапожищи… Вот таков он и есть – знаменитый маркиз Короны.
– Гвоздик, сидеть. – Диковинный и зловещий на вид зверь вздыбил шерсть на мощном загривке и, вероятно подумав, что приближающийся человек таких размеров и с таким громким басом – это нешуточная угроза, решил вступиться за своего доверчивого и неосторожного хозяина… Нет, увы, раз вожак приказал сидеть – значит, знает, что к чему.
– Да, пусть посидит, я его не обижу. Но я слышал, сударь, что у вас поручение ко мне?
Все верно. Сначала – дело. Все изъявления дружбы и взаимной приязни – после.
– Так точно, сударь! Его Величество Государь, Великий Князь, Великий Герцог и Император всея Океании… – Юноша сделал короткую паузу, все присутствующие на дворе – приближенные, ратники и даже слуги – заслышав малый императорский титул, замерли навытяжку… – приказал мне сообщить, что второго числа сего месяца этого года…
Да, это было формальное прощение: от Императора – крепко провинившемуся перед ним маркизу Короны, который хотя и оказал Его Величеству ценнейшую услугу, на свой лад обуздав и уладив едва не вспыхнувшую войну между двумя странами, но который, тем не менее, создал
