вместо того чтобы посмеяться, Владимиру хотелось сорвать со стены один из кинжалов, пойти в спальню и с силой воткнуть его в постель, на которой еще несколько часов назад они шептали друг другу нежные слова. «А еще приятнее было бы воткнуть кинжал в жениха. – подумал он. – Если только Светка его не придумала, чтобы меня подзадорить. Только зря старалась. Я ведь сегодня наконец принял решение…»
Владимир заглянул в гостиную и несколько секунд постоял в раздумье перед опустевшей телевизионной тумбочкой. Обычно, он не включал телик раньше восьми вечера. Но сейчас его разбирало любопытство: повторится нашествие незваных гостей или нет?
– Чего голову ломать? – сказал он громко. – Сейчас принесу «ящик» из кладовки и включу.
По старой привычке «ящиками» он называл даже современные плоские телики.
Вчерашний гость был тут как тут. Нарисовался на экране даже раньше, чем Фризе воткнул штепсель в розетку.
– Расширил свой кругозор, сыщик? – спросил он деловито. – Тогда продолжим разговор. Время поджимает.
Владимир хотел возразить: «А я никуда не тороплюсь». Но решил не начинать разговор с пикировки. Молча сел в кресло и приготовился слушать.
– Мы остановились на Законе сохранения…
– Новый взгляд на проблему мне пытался изложить один ученый. Серьезный ученый, доктор наук, – сказал Владимир, с легкой грустью прогоняя от себя образы неожиданно возникших перед ним людей. Труднее всего было расстаться с Бертой, стоящей посреди каюты в прозрачной распашонке до колен. Усилием воли Фризе заставил себя вернуться из прошлого в настоящее. Но это «возвращение», наверное, показалось собеседнику слишком медленным.
– Нам это известно, – нетерпеливо отозвался он.
– Откуда? – удивился сыщик.
– От его бывшей супруги.
– От врача-диетолога? Неужели и она к вам перекочевала?
– В известной мере.
– Мистика, какая-то! – вспылил Фризе, как будто все остальное, что сейчас с ним происходило, к мистике никакого отношения не имело.
– Да не горячись, ты, Володя! Она теперь не диетолог. Директор кинофильмов. Пару раз даже сама снялась. Потому и попала к нам. Понимаешь?
– Нет! Не понимаю! – сыщик не мог сдержать раздражения. И переживал от этого. Стыдился того, что разговаривает на повышенных тонах. Не терпел, когда считал себя одураченным.
– Не понимаю, – продолжал он горячо, – откуда вам известно о моих личных разговорах! Не понимаю, что означают эти слова: «Попала к нам». Куда, это «к нам»? Ничего не понимаю!
– Да ты уже все понял, милок, но упрямишься. Уперся, понимаешь… как осел. А у нас времени мало. Можно сказать, в обрез.
Сыщик не мог припомнить, чтобы его когда-нибудь называли ослом, но почему-то не рассердился. Но и от едкого вопроса не удержался:
– А где же тогда у вас райские кущи, полноводные реки? Затерялись в песках?
– Да
