приказа, за что взималась печатная пошлина, если документ не подлежал беспошлинному запечатыванию. Привилегии в отношении беспошлинной печати грамот и актов были особой милостью царя.
Еще с XVI в. установился порядок, по которому Боярская Дума сама могла выходить к царю с докладом, прося разъяснения и окончательного разрешения какого-то челобитного дела. Рассматриваемые дела в Боярской Думе должны были решаться единогласно, а в ином случае докладывались царю: «А спорныя дела, которых в приказех зачем вершити будет не мочно, взносити из приказов в доклад к Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея Русии, и к Его Государевым Бояром и Окольничим и Думным людем. А Бояром и Окольничим и Думным людем сидети в палате, и по Государеву указу Государевы всякия дела делати всем вместе»[39].
Большая часть времени заседаний Боярской Думы проходила без присутствия царя и была посвящена слушаниям докладных списков приказов. Роль докладчика по делу принадлежала дьяку соответствующего приказа, а решение вопроса – думным дьякам, которые могли согласиться с подготовленным приказом проектом решения, но могли и внести свои коррективы. Нередко доклады составляли основу будущих документов, например грамот. Тогда в конце грамоты ставилась приписка: «.с докладу дияка (такого-то)»[40]. Особенно сложно было решать дела, которые требовали приговора царя. Думные дьяки могли делать доклады царю во дворце, но приказные дьяки – а таких было большинство из тех, кто имел право докладывать царю, – должны были, подобно челобитчикам, находить удобные случаи на выходах царя, его богомольях или во время служб в церквях и делать царю свои доклады наспех, в весьма неподходящей обстановке[41].
Большое значение в порядке рассмотрения челобитий подданных на имя московского царя имели приговоры Боярской Думы, связанные с ее обширной законотворческой и распорядительной деятельностью. Распорядительные формулы в приговорах Боярской Думы имели следующий вид: 1. «По государеву цареву и великого князя приказу (указу) боярин с детьми боярскими (все бояре, боярин с товарищи) приговорили»; 2. «Боярин да князь и все бояре (боярин и дьяк) приговорили»; 3. «Великий государь царь и великий князь указал, и бояре приговорили»[42]. Третий вид придавал документу характер единоличного распоряжения царя, в котором распоряжение бояр носило условный характер и говорило лишь о согласии Боярской Думы с решением государя. Уже в конце XVII в. последняя форма приговора Боярской Думы становится основной в употреблении. Приговоры излагались на самих делах «на чем которое дело быти приговорят; приказывает царь и бояре думным дьяком пометить и тот приговор записать». Формулировка «Великий государь, слушав докладной выписки, указал и бояре приговорили» значила, что дело вершилось при участии царя. Если же Боярская Дума решала дело в отсутствие царя, то приговор имел формулировку: «По указу Великого Государя бояре той докладной выписки слушав приговорили»[43].
Следует подчеркнуть, что укрепление царского единовластия
Цит. по: Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года / Под ред. докт. юрид. наук К.А. Софроненко. – М., 1952. – С. 77.
Додонова М.И. Исторический опыт документирования деятельности Боярской Думы // Делопроизводство. – 2002. – № 1. – С. 85.
Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. – М., 1975. – С. 120.
Додонова М.И. Указ. соч. С. 84.
Цит. по: Устюгов Н.В. Указ. соч. С. 146.
